Мышеловка для кота

Николаева Ольга

" Кроме тебя самого, естественно" — подумала, но озвучивать не стала. Это и так уже понятно… Обоим. Так же, как и он меня поимел. Все по-честному.

Если хорошо подумать, Кир прав: могла бы тогда послать далеко и надолго, и просто не ходить к нему больше, а мне приспичило… Вот и расплачивайся, теперь, за каприз мимолетный. Ставший чужой многолетней забавой.

— Так ты следил за мной все это время?

— Не я. Специально обученные люди. Лично мне было бы слишком дорого все дела бросить и за тобой таскаться.

— Что?

Всегда? Постоянно? — Начало становиться страшно. Это что ж, получается, он все обо мне знает, а я о нем — ничего? В мире, где информация — главная ценность, это может стоить мне слишком дорого…

— Да брось ты… Зачем постоянно? Ты ж не преступник какой-то… Явки и пароли мне ни к чему. Так, общие данные: где ты, с кем ты, чем занимаешься, куда ходишь. Раз в квартал сводка, не чаще. — О таких вещах так просто рассказывал, будто сходил пообедать, и теперь перечислял, что было подано…

— А почему сейчас решил явиться? Если я нафиг тебе не нужна? — Что-то я совсем потерялась… Чересчур много фактов для моей неустойчивой психики…

— Удобный повод свалить из Москвы и подальше от родичей. Достали. — Досадливо поморщился, потер лицо руками. — Вот и все, Лиз. Я не за местью приперся, на фиг она не нужна мне. Ни тогда была, ни сейчас. Версия была для окружения, такая, что пришло время с тобой разобраться. Мне пальцем у виска покрутили, но решили не препятствовать. Фирма у вас перспективная, Андерс тоже решил вложиться, дела от этого только выиграли. Никто не знает, что это начало только, и я бизнес решил сюда перенести, думают, что наиграюсь и вернусь. И дом втихаря начал строить. Потому, что они сразу поняли бы, что все намного серьезнее. Все. Никаких тайных замыслов в отношении тебя.

— Официальная версия, значит?

— Да. — Посмотрел усталыми серьезными глазами.

— И как долго ты собирался так мною прикрываться? — Он реально подумал, что мне от этой исповеди станет легче? Дурак полный или непроходимый козел?

Внезапно почувствовала, что стало зябко. Нет. Невыносимо холодно. Воздух-то теплый, ночь августовская, но что-то леденило изнутри. До дрожи. Чтобы хоть немного согреться, обхватила себя руками, помогло, но совсем немного.

— Мне нужно было время, чтобы вывести деньги из нескольких предприятий, а в других, наоборот, выкупить пакет акций до контрольного размера. Сейчас уже ничего не держит.

Забралась на кровать с ногами, даже натянула одеяло на них. Кир следил за манипуляциями молча, но очень внимательно. Как никогда, ощущала себя мышкой на глазах у сытого и сильного кота. Пока возилась, пыталась догадаться: что дальше? Какой следующий ход в этой игре?

Что бы ни говорил Кир, но сейчас он очень удачно меня доламывал. Оказалось, что быть целью жестокой мести даже не так больно, как инструментом холодного и точного расчета. Цель — она, вроде бы, одушевленная. А инструмент… Он и есть инструмент.

— Что дальше, Кир? Зачем ты мне

все это рассказываешь? Хочешь, чтобы я еще тебе немного подыграла, пока ты разберешься с родственниками? А меня, случайно, потом не зашибут, ненароком? Сопутствующий ущерб, так сказать? У вас же, бандитов, такое бывает…

— Я — не бандит! И не преступник! Никогда ничего уголовного не совершал!

— Ну, да… — Моральные травмы еще не описаны никаким законом. Но хрен ты услышишь от меня про травмы. — Не сомневаюсь…

— Вот как раз по этой причине я и хочу отделить свое имя от всех остальных. Достала эта поганая репутация… Как пятно несмываемое, которое сам не ставил…

— Хм… Цель хорошая. Ради неё можно и попользоваться другими…

— Лиз… — Хорошо же, сучок, играет. Проникновенно так говорит… — Идея тебя использовать умерла ровно через пять минут после того, как мы встретились.

— Тогда зачем ты здесь и все это рассказываешь? Просила же оставить меня в покое, и не раз. Если даже не использовал по назначению, для чего стараешься?

— С тобой очень сложно, Лиз. Ты хотела услышать правду — я все выложил.

— Чуть-чуть опоздал. Где-то на месяц. И пару недель беспрерывного траха.

— А если б я сразу сказал, как есть, что бы ты сделала? Бросилась от радости на шею?

— Не знаю. Все лучше, чем обманывать столько времени… — Силы кончились. Улеглась, клубочком свернулась. Даже уже и не больно. Никак. Апатия.

— Я тебя не обманывал! Хотел быть с тобой и сейчас хочу!! Пытаюсь исправить…

— Нечего исправлять. Уходи. И выключи свет, пожалуйста. Я спать хочу.

Даже сквозь прикрытые веки почувствовала, как обжигает сердитым взглядом. Слышала, как встает, отодвинув стул, подходит к кровати… Сжалась неосознанно, чтобы отодвинуться подальше…

— Давай, хоть спину тебе чем-нибудь намажу… Видно же, что болит. И шея вся красная, завтра будет еще хуже…

Какая разница, что там со спиной? Лишь бы внутри не болело…

— Уйди. Пожалуйста. — Получилось так жалобно, что самой от себя противно.

— Хорошо. Дверь закроешь? Одна ведь… — Так и стоял над постелью.

— Захлопни. Без магнитного ключа снаружи не откроется.

Очень тяжело вздохнул. Свет погас. Дверь едва слышно закрылась.

Одна, слава богу. Но, почему-то, нисколько не лучше…

Да еще и холод, пробирающий до костей… Вернее, идущий откуда-то изнутри, расползающийся по конечностям. Попробовала закутаться плотнее в одеяло, но тут же дала о себе знать сожженная кожа, зашипела от боли, скинула все, что до этого натягивала. Пойти бы и встать под воду, теперь уже горячую, чтобы согреться… Но сил уже не осталось…

Дикое желание заскулить, от своей беспомощности, тоненько так, совершенно бессовестно…. и жгучие слезы потекли, все от того же — от физических напрягов, и совершенно ни при чем здесь были обида и дурацкая жалость к себе…