На афганской границе
Шрифт:
— Обяснялка-то отросла уже? — Невозмутимо спросил я.
— Ты глянь, опять огрызается, — стиснул зубы Сеня. — ну ниче. Щас по шее отхватишь, быстро ум на место встанет…
Они приблизились. Дело пахло жареным, и ждать я не стал. Сразу рванулся к рыжему, он был ближе. Парень среагировал и ударил. Я ловко перехватил его руку, сажал голову под мышкой, и чувствуя, что кто-то вцепился в спину, врезал рыжему коленом под дых.
Тот загнулся, стал издавать странные звуки, напоминающие
Схватил меня беспризорник. Кругломордый Сеня уже подступал, замахиваясь на меня кулаком. От Шкета вывернулся я легко: просто отвел локоть назад. Щелкнуло. Беспризорник отпрянул и отпустил меня, схватился за лицо.
Храбрившийся до этого Сеня застыл, видя, что снова нападать его дружки не спешат.
— Ну че встал? — кивнул ему я. — Кто там у нас по шее хочет?
Большое лицо кругломордого искривилось от страха. Он приподнял густые брови, выпучил на меня глаза, потом заозирался на корчившихся на земле дружков.
— Зассал?
Я сделал шаг вперед, и Сеня аж попятился.
— Че тут у вас за веселье? — Хмуро спрсоил Васек Уткин, приближавшийся к туалету.
У кругломордого аж коленки застучали, когда он увидел рослого и широкоплечего Уткина.
— А ну, пошел отсюда, — холодно проговорил я кругломордому Сене.
Тот странно вскрикнул и бросился трусцой к платформе.
— Все нормально, Саша? — Посмотрев на застывших, на земле рыжего с беспризорником, спросил Вася Уткин.
— Вполне.
— А че тут было?
— Агрессивные переговоры, — ухмыльнулся я. — Ну пойдем. Поезд скоро отходит.
Вася зло глянул на рыжего, прижавшегося к стене туалета. Потом приблизился к нему и замахнулся. Тот пискнул, закрыл лицо руками. Вася плюнул и потопал за мной.
— Это ж те были, что пытались тебя за водкой послать, — сказал он, догоняя меня и передавая авоську.
— Ну теперь уже пытаться не станут.
— Вот суки. Точно, видать, с городу понаехали. Никаких приличий не знают.
Когда мы подошли к нашему вагону, у входа уже толпились призывники. Был там и старлей. Он внимательно слушал Сеню, а тот, чуть не захлебываясь воздухом, что-то ему эмоционально рассказывал. Даже размахивал руками. Старлей сурово кивал. Впрочем, я не удивился и знал, в чем тут дело.
— Селихов! — Увидив, меня, зло крикнул Машко и вместе с Сеней и сержантом направился ко мне, — боец говорит, ты избил его и его друзей, когда они курили у туалета!
— Я? — Я изобразил удивления. — Товарищ лейтенант, да вы чего? Я и мухи не обижу.
— Врет, товарищ лейтенант! — Петухом крикнул Сеня.
Старлей нахмурился, поправил слегка помявшийся китель. Потом наградил Васю строгим взглядом.
—
— Так точно, товарищ старший лейтенант, — пожал плечами Вася.
— Что вы видели?
— Да… Да ничего.
— И этот врет! — Поспешил ответить Сеня. — Вон, глядите, товарищи мои битые идут!
Я обернулся. Рыжий топал, немного подавшись вперед и держа руку на животе. Беспризорник Шкет аккуратно щупал свой шикарный фингал под глазом.
— Что вы на это скажите, Селихов? — Сердито спросил старлей.
— Понятия не имею, где они так, — беззаботно пожал я плечами.
Машко поджал губы, хмуро осмотрел нас с Васей, а потом осведомился у рыжего с беспризорником, что с ними стало. Оба немедленно сказали, что их побил я.
Старлей явно занервничал. Потом достал из внутреннего кармана платок и вытер выступившую на лбу испарину. Надо ж, холодно, а все равно потеет. Нервничает, не хочет лишних проблем.
— Кулаки к осмотру, — как-то обреченно приказал Машко. — Оба!
Мы с Васькой послушно протянули ему сжатые руки. Старлей критически осмотрел наши совершенно целые костяшки. Потом приказал сделать то же самое и Сене с его дружками.
— Так он их кулаками не бил! — Возмутился Сеня. — Только пинался да локтями…
— Это правда? — С прищуром спросил у меня старлей.
— Не понимаю, о чем он говорит, — я пожал плечами. — Видать, в вагоне перегрелся.
Старлей осмотрел раскрасневшееся от страха овальное лицо Семена. Осмотрел внимательно и почти так же критически, как и наши костяшки.
— Я вообще не знаю, о чем они мелят, — продолжал я. — Мы с Уткиным были у автолавки. Сигареты покупали, воду.
— Подтверждаю, товарищ старший лейтенант, — поддакнул Уткин. — Мы действительно были у автолавки.
Старлей зло зыркнул сначала на нас, потом на троицу кругломордого Семена.
— Ладно. Грузитесь в поезд, — вынес он свой вердикт.
— Ну товарищ старший лейтенант! — промычал Сеня, указывая на беспризорника, — а фингал?!
— Пусть приложит лицо к раковине в туалете. Она холодная. Все. В вагон. Быстро! Быстро, я говорю!
Мы топотали к вагону. Семен за моей спиной пыхтел и мычал что-то себе под нос. Старлей с сержантом шли следом, внимательно за нами смотрели.
Когда мы вернулись на свои места, то рассмеялись с Васей в один голос.
— А чего у вас произошло-то? — Спросил любопытный Дима.
— Да Санек учил тут одних умников, что бывает, когда головой не думать, а только есть умеешь! — посмеиваясь, сказал Вася.
— Чего?
— А ты вон, сходи в туалет. Там пацан стоит раком, рожу об раковину трет! У него и расспросишь!