На дальних берегах. Том первый
Шрифт:
— Покажи хоть че за штука? — потребовал Бьернсон, когда они выбрались на свет, — Это на кого?
— На крупную дичь, в основном, хотя с двенашки можно и дробью бить.
— А тут есть крупная дичь?
— Нет.
— Так и нахрена?
— Мечта это моя. Детская. Вертикалка… Да еще и двухкалиберная. Двустволка-то у каждого дурака была, а такие продавали только по записи от охотобщества. Была, конечно, «Белка», под двадцатый и двадцать второй… Их ереминская мастерская делала для промысловиков. А вот чтобы крупного калибра на серьезного зверя — требовали стаж.
— Ясно… —
— Да шоб ты понимал… Ладно — тут мы, вроде, все. Люк прикрыл?
— Зачем?
— Мало ли. Че дальше планируешь?
— Седня жрем-бухаем… А завтра… — глаза Бьернсона недобро сузились, — Идем на Два Рога. У нас там два дела… «Два Рога» — «два дела»… Прикольно получилось…
Сам хохотнув над своим же каламбуром, Бьернсон потопал к катеру. Остальные потянулись за ним волоча добытое. Семеныч махнул на них рукой, вернулся, запер люк и взвесил в руке ключи — найденный внутри и свежеизготовленный, размышляя, что стоило бы один припрятать где-то тут, а второй забрать с собой.
Глава 18
Дела мирские и духовные
Аргус сидел за столом в своей келье и писал. Бесконечные объяснения на тему произошедшего в Цитадели, казалось, должны были надолго отбить охоту браться за перо, однако, в голове роились мысли, требовавшие выхода, поэтому он писал от рассвета и до заката, делая перерывы только на сон… Когда в незапертую дверь небрежно постучали, Аргус, не отрываясь от записей ответил: «Войдите». Визитер одетый в робу Ордена Чистых, шагнул в келью и прикрыл за собой дверь.
— Вы заняты, как вижу?
— Да, но не настолько, чтобы не помочь вам, брат. У вас ко мне какой-то вопрос?
— Скорее — поручение.
— От кого?
— Предвозвестник Якобус поручил вам и Ординатору Валенту выяснить у Альвы насчет сведений, компрометирующих его оппонентов. Вам это удалось?
— Боюсь, что нет.
— Вы же сказали, что вам удалось с ним поладить?
— Да, но не настолько.
— Эти записи… Вы подробно излагаете произошедшее?
— Верно. Я должен все записать, пока память свежа.
Аргус кинул взгляд на бумаги и, внезапно, ощутил укол в шею. Отшатнувшись, он посмотрел на визитера, на губах которого играла удовлетворенная улыбка.
— Мы все равно не хотим рисковать… Скандалы Церкви ни к чему…
— Это был яд?
Уже зная ответ, Аргус отступил, нащупывая на столе нож для бумаг.
— Да… Не распознается вашими способностями как угроза, так как основан на тех же компонентах, что присутствуют внутри каждого. Когда вас найдут, он уже распадется… Все будет выглядеть как сердечный приступ. Вы — немолодой человек, переживший массу потрясений… — визитер, видя как Аргус берет нож, шагнул назад, — И во имя Всемогущего — я знаю, что вы были Ординатором, но, даже с вашими навыками, вы не успеете мне ничего сделать этим ножом! Положите его и умрите достойно…
— Это не для вас, брат… Не для вас…
Убийца, поняв, что сейчас произойдет, грязно выругавшись бросился к Аргусу, но тот, ударив
Фирсмоустер был типичным рабочим городком, коих по побережью Лонга теснилось огромное множество. Когда-то давно, высочайшим указом было основано сто двадцать верфей для строительства величайшего в мире флота, который должен был обеспечить власть короны над всеми многочисленными колониями. Главным условием для устройства верфи была близость к хорошему корабельному лесу. Оказалось, намного проще привезти верфь к материалу для кораблей, нежели везти это материал к уже существовавшим верфям.
На пологом берегу заложили стапели, отстроили лесопилку, цеха, дома для работников, церковь и, в течении пяти веков, Фирсмоустер строил корабли для Лонга. А потом лес закончился. Все думали, что темная мрачная чаща, начинавшаяся сразу за оградой, будет тут вечно, но поезд уже час ехал по абсолютно голым холмам и только кое-где, в низинах, теснились больше похожие на кустарник ивняки.
— Да, господин… Не тот уже старый-добрый Фирсмоустер… Не тот…
Старпом покосился на пожилого джентльмена, которого угораздило оказаться с ним и его новым знакомым — мистером Диверсом, в одном купе. Большую часть поездки старик молчал и только неодобрительно зыркал на щеголеватого иностранца из под кустистых бровей. Но, видимо, необходимость поворчать взяла свое.
— Это все из-за того, что мы слишком много позволяем… Да… Слишком много…
— Кому, извиняюсь за любопытство? — Диверс скорчил умоляющую гримасу, призывая не отвечать старому ворчуну, но Старпом легкомысленно отмахнулся, — Себе? Окружающим?
— Всем! — буркнул старик довольный, что его слушают, — Себе много позволяем. Я вот, когда был молодым, никогда не позволял себе такого… Нет! Я работал! Работал и надеялся, что меня заметят. А сейчас молодежь, чуть что, устраивает забастовки… Все чего-то требуют… Да и другим тоже много позволили. Кто мог вообще подумать, чтобы не салютовать королевскому флагу?
— Кто-то не салютует?
— Никто! Отдали Острова на откуп торгашам и теперь там вообще никакого порядка не стало! Покупают корабли у всех подряд: фессалицев, гюйонцев, форбуржцев. Даже, прости Всемогущий, залесцев! Что дальше! Будем заказывать у узкоглазых и этих бесов копченых, в то время как родные верфи гниют и разваливаются!
— Успокойтесь, господин Томмер! — у Диверса дернулся глаз, — Господин Румата как раз направляется к нам, чтобы заказать яхту для своего патрона! И он может это все неправильно понять!