На дальних берегах. Том первый
Шрифт:
— Че, Ганс? Интересное нашел чего-то?
— Нихт «интересный» — важный! Я тут читайт морской законодайтельство. Если мы есть находить этот судно брошенный, то имейт право предъявляйт права на него.
— Права?
— Йа! Вот этот параграф! — Доктор достал из сумки с фотопластинами книгу и, найдя нужную закладку, ткнул в текст, — Поэтому я документировайт его состояний и груз, чтобы если старый владельцы возмущайтся, мы имейт возможнойсть парировайт их претензий. Вы же как я понимайт, собирайтся его восстанавливайт?
Капитан хотел спросить, с чего Доктор это взял, но его вдруг тряхнуло. Он старательно
— С вами есть все в порядке?
— Че? А! Не — нормально. Задумался просто. Ты как про восстановление сказал… Тебе же надо успеть все снять как есть? Прикидывал просто, что важно. Пошли — я тебе труп покажу, пока не выкинули. Там Ведьма череп уже открутила, поэтому надо торопиться. Растащут на сувениры или еще куда. Потом с мостика панораму щелкнешь…
С кормы «Интернационала» на палубу сухогруза кинули два длинных трапа. Уклон получился под шестьдесят градусов, но Михай, поддав газу, с небольшого разгона преодолел его и выкатился наверх. Механики, которым не улыбалось таскать тяжеленные механизмы вручную, смонтировали на машину кран. Правда, при попытке поднять им многотонную швартовную лебедку, короткая машина начала вставать на дыбы, но этот вопрос решили просто привязав перед вездехода к кнехту. Потом, под висящий в воздухе груз подвели тележку сделанную из имевшегося в запасе заднего моста и накинутых на него колес, отбуксировали к месту установки и тем же образом перекинули обратно. Естественно, по закону подлости, от стоявшей там раньше лебедки эта отличалась как по габаритам, так и по посадочным местам, но для механиков то была привычная проблема.
Амяз, бурча по саргашски что-то такое, от чего Кара слегка краснела, смахнул старые крепления газовым резаком, потом прикрутил их к лебедке и, после размещения на палубе, просто приварил по месту. Дальнейший монтаж грузоподъемного механизма переложили на плечи Боцмана, который должен был правильно пропустить трос через все шкивы и блоки и подать его на барабан лебедки. Взяв в помощники Тайгу и Келпи, тот быстро оценил обстановку и принялся рисовать прямо на надстройке схему.
— Лебедка у нас немного не такая, как нужна, но это херня. Сейчас мы закрепим коренной конец топенанта к верхнему обуху нокового бугеля, потом ходовой конец топенанта пустим через топенант-блок на мачте и отведем через канифас на турачку. Коренной конец шкентеля крепим на барабан, а ходовым, через направляющий блок у башмака шпора стрелы, на грузовой блок на ноковом бугеле и там монтируем грузовой гак, вертлюг и противовес. Все ясно?
— Нихуя, на, неясно, на… — Тайга поковырялась в ухе надеясь включить мозг, — Мог просто матом обложить, на… С тем же результатом, на…
— Ожидаемо… — Боцман повернулся к Келпи, — Я так понял, у вас как положено? Одна сильная, вторая умная.
Келпи кивнула, ткнула пальцем в канат, потом протыкала по очереди точки на схеме. Бардья, смахнув слезу умиления, сдержал порыв погладить её по голове — Келпи на протянутые руки реагировала еще более агрессивно чем Ведьма, и принялся натягивать рабочие перчатки.
— Тогда я пошел наверх, а ты командуй Тайге, что в каком порядке пропускать. Сама не лезь — трос тяжелый, тугой, мало ли. Эту-то лопатой хер убьешь, а без тебя она бесполезна.
— Кто бесполезна, на?
— Ты. А что?
— Ничего, на… Просто сразу не врубилась о ком вы, на.
— Закрыли тему…
Бардья попробовал как держатся ступеньки скоб трапа и с ловкостью орангутанга взлетел на верхушку мачты. Тайга проводила его взглядом, вздохнула и, взяв конец троса, начала, под руководством Келпи просовывать его через разные блоки.
Механики, тем временем, копались в машинном. «Марибэль» относилась к громадной серии судов класса «СтандартКарго» строившихся специально для вывоза колониальных богатств. Правда, вместо этого, им пришлось стать военными транспортами, брошенными в горнило начавшейся из-за этих богатств войны. После окончания боевых действий, страны-участники были настолько истощены, что решили сделать ставку на частный капитал, который сам разберется, какие богатства брать и куда волочь. Суда распродали по бросовым ценам и, теперь, их характерный силуэт можно было встретить в любом уголке мира.
Главная силовая установка состояла из трех громадных одноцилиндровых двухтактных дизелей с совершенно безумным объемом, работавших напрямую на один вал, суммарно выдавая смешные для их размеров две с половиной тысячи лошадей. Такая схема была выбрана по целому ряду причин. Во первых, несмотря на то, что топливные генераторы на тот момент были уже неплохо освоены, нормально фильтровать поступавшее из них топливо было проблемой, а эти монстры переваривали и грязь, и воду, и нагар с совершеннейшим равнодушием. Во вторых, такая установка не нуждалась ни в редукторах, ни в реверс-редукторах, что сильно упрощало и удешевляло как всю конструкцию, так и её обслуживание. Ну и в третьих, она была эпически надежной и долговечной даже при очень нерегулярном обслуживании и плохом уходе.
Да, некоторые владельцы заменяли этот антиквариат более современными и мощными двигателями, позволяющими поднять скорость с изначальных одиннадцати узлов до семнадцати и даже двадцати, делая больше рейсов за одну навигацию, но большинство владельцев считала, что выгоды от подобной модернизации не окупают возросшие расходы на более обученный экипаж и более дорогое обслуживание. Тем более, что обходилось это как еще одно аналогичное судно и если есть деньги, то не проще взять два и не мучатся?
А вот с вспомогательными силовыми установками наоборот — «химичили» кто во что горазд, благо места в машинном хватало. На одних судах ставили паровые лебедки, на других — электрические. Были оригиналы, использовавшие системы с гидравлическим приводом. Плюс, вспомогательная установка обслуживала рулевые машины и швартовные лебедки, а так же отапливала жилые помещения. И не всегда это все было унифицировано, так что ситуация, когда рулем ворочала гидравлика, грузы поднимали электромоторы, а якорь выбирался паром встречались сплошь и рядом.