На Дороге
Шрифт:
Погреб был опустошен, а лес мерно замерцал тысячью оттенков солнца. Когда Фей вернулся к Птицу, птенец радостно бил крыльями и пританцовывал. Фей улыбнулся:
— Лети скорей! Не бойся, совы и вороны решат, что пришла весна… они не тронут тебя. Лети же!
Птенец порывисто обнял Фея и взмахнул крыльями. Мерцающий свет вывел его из леса и к утру он догнал стаю.
А Фей вернулся домой, зевнул, сладко потянулся и… лег спать до самой весны.
Бабуля Фея только руками плеснула, покачала головой, да и убрала сачок и пустые банки. Дел в уснувшем лесу было
Сильвия отложила перо. Авдотья собиралась, старая травница стала очень молчалива в последние дни. Молчание тяготило. Было в нем что-то неправильное, тревожное. Сильвия искала причину в делах: для знахарки работы в деревнях было много, но не для писаря…И все трудности денежные легли на плечи Авдотьи, а кому охота кормить дармоеда?
В один из дней Сильвия предложила спутнице помощь в зельеварении, надеясь так оправдать свое столование за счет старушки. Авдотья велела поберечь себя, после чего плотней укутала и… снова замолчала. А Сильвия не находила себе места. Рассердившись, наконец, решила, что оставит бродячую травницу, как только представится повод. Быть обузой Сильвия хотела меньше всего.
Повод не заставил себя ждать — казалось, бесконечная дорога, бегущая лентой по материку, оборвалась, не оставив даже тропы.
Сильвия в замешательстве смотрела на гряду подступившего леса, темного и дремучего. «Дорога должна вести к морю!», — твердил внутренний голос. Вместо моря было целое море леса. Его вид вызывал странное чувство — смесь тоски и страха. Может, виной тому давнишний сон?
Сильвия одернула себя — если бы Элладиэль преследовал ее, давно нашел! Сделать это на Тракте в разы легче, чем в лесу.
Она оглянулась и не увидела ничего нового. На прихваченной морозами дороге стояли Авдотья и Остолопик. Авдотья недобро озирала Лес, Остолопик явно принюхивался и прислушивался.
— Надо идти, — вздохнула Сильвия. — Там, за лесом — море.
— Девонька, совсем рёхнулась?! Идти?! В Лес!!! Зимой! На съедение волкам, что ль!?
— Авдотья, лес небольшой, мы пройдем его за пару часов. Смотри, здесь везде корабельные сосны, море совсем близко!
— Чур тебя! Пару часиков по лесу с голодными бестиями?! Откуды ты знаешь, что там море? — заквохтала старуха. — Неча там делать! На что нам етот гадкий лес? Поищем лучше обход!
Сильвия ощутила волну раздражения. Вступило упрямство — ну, лес, ну, страшный, что с того? Она-то уж за себя постоять сможет! Ни один волк не подойдет, даже самый голодный. Если уж она дракон, кого бояться? Не будет она обход искать!
Окончательно убедив себя в правоте, Сильвия решила, что вот и повод расстаться. Поведя плечами, словно строптивая девчонка, которой замечание сделали, Сильвия ответила:
— Ты права, тебе нечего там делать! Ни деревень, где заработать можно, ни людей, кому зелья любовные продать. Зачем тебе Море? Иди своей дорогой. А мне пора! — и с неожиданной прытью нырнула в кусты подлеска.
Растерявшаяся Авдотья быстро переглянулась с Остолопиком, и подобрав юбки, ринулась за сбежавшей девчонкой.
Лес
Попытки выйти ни к чему не привели. Лес везде был одинаково темный, заросший густым-прегустым подлеском. Вокруг было удивительно тихо.
Сильвия покрепче сжала кулаки — нельзя назад, значит, пойдет вперед! Лес и лес, ничего в нем особенного. Но особенное в лесу было, уж больно густо он рос, слишком мало тусклого осеннего света пробиралось ко мху подлеска. А еще казалось, что кто-то смотрит на неё. И от этого было не по себе.
Сильвия упрямо зашагала дальше — либо она выйдет из леса со стороны дороги, либо попадет, наконец, к морю.
Элладиэль почти рычал от злости, но молчал. Алеон бушевал:
— Как ты мог ТАК недоглядеть?!
От Сильвии их разделяло лишь несколько секунд, но ее и след простыл! От Леса буквально разило поганью. И еще чем-то мертвым, стылым, жутким. Куда? Куда понесло сумасбродную девчонку?!
Элладиэль сжал в руке Карающий, Алеон — меч с рунами, руны светились нефриловым огнем, озаряя лесные сумерки зеленоватым светом.
— Только бы Сильвия не перекинулась в драконицу! — взмолился Элладиэль, Алеон удивился: найти дракона было бы куда проще — Карающий чует дракона, но и дракон чует меч…Останется только догнать.
— Владыка, разве нечисть будет нападать на дракона? — неуверенно спросил он. Элладиэль нервно хмыкнул:
— Едва ли Сильвия, или ее драконица, смогут дать отпор местным жителям. А вот привлечь к себе все взгляды смогут однозначно. Как и мы.
— Ты говорил, драконы прокляты, как и падаль из Темных Миров? — не унимался Алеон.
— Не путай одно с другим! Хищничество и паразитизм. Эльдар, человек, дракон — сотворены Создателем, они несут частицу Силы. Что может быть слаще для Падших, чем поживиться чужой болью?! Они только и могут кормиться за счет страданий смерти! — Элладиэль нервно рассылал сотню за сотней пчёлок-поисковичков прямо на бегу. Лес отвечал тем, что цеплялся и царапал. Алеон чувствовал неприятный холодок между лопаток. Видя растерянность спутника, Элладиэль продолжил:
— Лес полон детей Лилит[1], похоже, кто-то их очень недурно подкармливает!
Тусклый день меркнул, не оставляя даже заката, скрытого далекими, недостижимыми в чаще, облаками.
Сильвия пробиралась вперед, когда краем глаза уловила почти незаметное движение, как будто деревья подвинулись. В груди замерло, в ответ нехорошо заныл низ живота. Нужно было оглянуться, но она не смогла себя заставить. Где-то в солнечном сплетении сжалось и нервно задрожало. Она взглянула на руку — ни когтей, ни чешуи.
«Где же ты, дракон, когда так нужен!», — но дракон был, как и всегда, глух. Отчего стало еще страшней. Сильвия побежала. Хлесткие ветки то и дело били по лицу. От пота одежда вымокла и неприятно холодила.