На грани человечности
Шрифт:
Дискотека на граблях - вот что есть любая докосмическая история.
Никто не вправе и цивилизацию Элкорна лишить её собственного опыта, собственного исторического пути. И не в воле опекунов - повзрослеть вместо своих подопечных.
...Будет вновь и вновь армагеддон, Будет бойня - тьма со всех сторон, Будут честь и совесть на кону... Станем ли взрослееТяжкое и не скорое дело - взросление. Шаг - вперёд, два - вбок, десять - назад. И Виальда фер Эксли знала это, будучи ещё не социопсихологом Конфедерации, но Вильдой Крамольницей, гениальным менестрелем Элкорна... Вслух ли произнесла Суламифь эти строки, или только мысленно? И услышал ли их Константин?
– На твоём месте, Лами, я принял бы участие в осенней охоте, - только и посоветовал брат.
– И убил бы? даже не противника, равного себе, но слабейшего? Цепочка известна, Костя. Сперва переломишь себя и убьёшь зверя на охоте. Завтра уже без особых угрызений совести пойдёшь в наёмники. А дальше - что? Путь Тёмной Силы?
– Зачем вообще убивать? Главное для тебя - участие. И неудача полезнее будет для твоей "легенды", чем успех. Не выделишься из общей массы - и не вызовешь ничьей зависти. Нажила ведь здесь врагов, сама того не желая. И всего хуже...
– Бариола?
– завершила Суламифь мысль брата.
– Да, Бариола.
Не сказано было куда больше, чем высказано. Оба достоверно знали, по каким причинам матушка Бариола, глава ордена аризианок, с первого взгляда невзлюбила послушную дочь свою, сестру Вайрику.
Много причин, хороших и разных.
В задумчивости Суламифь провела пальцами по своей кольчуге. Даже от незначительного движения раздался звон - на грани восприятия, но долгий и чистый. Титан, никель, магний, даже тэдлий... ну к чему тэдлий, с его сверхстабильной атомарной структурой, на докосмическом Элкорне, где ещё лет семьсот не предвидится ни лазерного луча, ни расщеплённого атома? И разве тэдлий - достойная защита от интриги, клеветы, злого навета? Только и годится, что на кожухи реакторов, да на корпуса звездолётов, и на прочие столь же мирные, безобидные вещи.
– Не забывай, у Бариолы врождённая телепатическая блокировка сознания, - только и добавил Константин.
– Малейшее постороннее вмешательство в её психику, и - полная деконструкция личности. Слишком радикальный метод для ключевой исторической фигуры. Следовательно, не только ты сама, но и Наставница твоя... даже Р'рингроулт-Старейший
– Значит, продолжаю обороняться своими силами. Если по моей вине здесь погибнет хоть кто-то...
Неожиданно Суламифь осеклась, её взгляд сделался отрешённым: она сканировала окрестности.
– Извини, Костя. Сюда скачет Эрихью, - мгновенье спустя сообщила она.
Что-то, похоже, не понравилось ей в реакции брата.
– Знаю, наши чувства друг к другу не нравятся ни тебе, ни Наставнице, ни Академии Прогресса, - проговорила она, хмурясь.
– Но я верю непреложно, что Хью - один из Опередивших Время. Как Иммер, как - тем более - Тарла Кудесник или отец Одольдо.
– Приказывать твоим чувствам никто не вправе, Лами.
– возразил Константин примирительно.
– Я хочу только, чтобы ты берегла себя. Слишком живо ты напоминаешь Наставнице Арешу Хаффеш.
– Не ей одной.
– Суламифь слегка улыбнулась.
– Томиреле тоже.
Вставая из-за стола, Константин ласково взъерошил волосы сестры.
– Если Томирела увековечит тебя для потомков, в том беды не будет. Главное, чтобы до костра не дошло. Будь предусмотрительна. И обращайся, если понадобится.
В задумчивости Суламифь Драгобич - наблюдательница на Элкорне, по национальности землянка - проводила глазами брата, исчезнувшего в синеватой вспышке. Затем - с видимым удовольствием сняла перевязь с мечами и пристроила на свободный крюк в стене. Следом настала очередь кольчуги.
С возвращением, сестра Вайрика...
5.
В дверь постучали. В последний момент Суламифь поймала себя на непроизвольном желании - отомкнуть замок посредством телекинеза. Опомнившись, вышла навстречу гостю. Даже наедине с Хью едва ли разумно демонстрировать свои "колдовские" способности столь открыто.
Некто в кольчуге и шлеме с опущенным забралом шагнул в келью. Тщательно задвинул засов, стащил шлем, открыл лицо - юнец безусый, почти мальчишка. Пригладил ладонями каштановые, до плеч волосы; широко улыбнулся.
– Святой Эрихью храни тебя, Вайрика. Я вовремя?
– Знаешь ведь: матушка в отъезде, - обнадёжила Суламифь.
– Являться сюда в её присутствии - самоубийство. А самоубийство - грех. Не станем лишний раз гневить Единого. Без того многогрешны, верно, Вайрика?
Лёгким движением брат Эрихью - в миру фер Барнел, шэммун-наследник - бросил в шлем кольчужные перчатки, аккуратно пристроил всё это на проржавевший крюк у двери. Суламифь улыбнулась в душе. За что полюбила она молодого элкорнца - на то причин множество; отчасти - и за аристократически-небрежное изящество манер, коему он был верен неизменно. Даже теперь, когда, по неведомым миру соображениям, укрылся от означенного мира в монашеском ордене имени божественного своего покровителя - святого Эрихью Первопророка.