На грани человечности
Шрифт:
– Благословенна будь и сия забава, истых воинов достойная. Пусть и клеймят её как богомерзкую.
– С симпатией Одольдо взглянул на землянку.
– Особо рад я видеть здесь тебя, дочь моя.
– Я убедил, - заявил Эрихью с гордостью.
Чуть печальным взглядом ответила обоим наблюдательница. Всё ж Опередивший Время - ещё не урождённый конфедерат. Всякий титанизм имеет свою "обратную сторону", как справедливо заметил учёный-культуролог докосмической Земли. Вот, не угодно ли - отец Одольдо: любит охоту со страстью настоящего аристократа Тёмных Веков. Охоту ради забавы, но не ради
Невелики прегрешения, впрочем. Сравнительно с преступленьями иных тиранов против своего народа, иных дельцов - против своей планеты.
Ведь и конфедераты равно избегают как необузданности, так и аскезы. Превыше всего ставят меру - и полнокровную жизнь.
А Суламифи порой казалось: не тщится ли Одольдо просто избыть тоску с тех самых дней, как окончательно порвал с Бариолой.
– Что же, отче?
– Землянка почла за лучшее перевести беседу в иное русло.
– Полагаете, не бывать войне с Мераном?
– Никаких усилий не пожалею, - обещал Одольдо убеждённо.
– Прекрасные люди меранцы, и сколь отрадно вести дела с ними. Иной раз...
Привстав на стременах, вглядывался он вдаль, сквозь туман.
– Порою, дети мои, желаю я быть свободным - и от сана моего, и от дел государственных. Просто отправиться в плаванье вокруг света. Найдётся у меня друзья-сарнийцы, а у них - корабль крепкий.
Кстати припомнила Суламифь собственное кругосветное плаванье сотоварищи. Планета Тинкс; школа четвёртой ступени; деревянное парусное судно, построенное, как водится, своими руками. До подробностей памятна довольно жестокая буря посреди Лазурного океана, и хмельная радость борьбы со стихией, и - всё дело портящий!
– спасательный флайер в облаках над головой, глазам не видный, но мыслепоиску ощутимый. Вызвал наблюдающий Наставник, как же иначе? А они сокрушались тогда, сорванцы, что опасность-де оказалась "не совсем взаправдашней"...
Бесшабашные, далёкие семнадцать лет - сколь далеки от нынешних тридцати, взрослых, благоразумных, исполненных ответственности.
Жаль, Одольдо в отрочестве лишён был таких радостей. Вдвойне жаль, что не наверстает и при Втором Рождении. Ибо ждёт его в Конфедерации не ветреная юность, но умудрённая зрелость.
– Ведь меранским жрецам, как и сарнийским, ведомо, что мир наш имеет форму шара.
– Всё более воодушевляясь, Одольдо тронул амулет.
– Дивны дела Твои, Творец Единый и Безначальный.
– У нас, да и в Сиргенте, ведали о том ещё до Пророков, - счёл уместным добавить Миста.
– Все мы знакомы с манускриптами подобного свойства, - вставил и Эрихью.
– Однако же, - Одольдо смотрел на землянку лукаво-проницательно, - и жрецы северные, и мыслители наши древние единодушны в том постулате, что солнце и прочие светила вкруг нашего мира обращаются. Ты же, дочь моя, утверждаешь обратное.
Суламифь только улыбнулась.
– Разумею, что сказать желаешь. Из Чертогов Горних виднее?
– Желаю сказать, что верю космогоническим трудам Изен Иджел более, чем прочим.
– Хвала святому Эрихью,
И - вполне чистосердечным порывом - Суламифь коснулась своего амулета, заодно со всеми. Воистину, ценный дар Провидения юному человечеству.
– Кое-какие рукописи обещала поискать в Сиргенте Сиарам...
– начала она было.
Эрихью звонко хлопнул ладонью по лбу; и запоздало раскаялась в своей оплошности землянка-наблюдательница. Не стоит упоминать всуе имя той, кто объявлена вне закона. Неважно, что все вокруг поглощены охотничьими байками, и едва ли кто слушает стоящего рядом. Всякое может случиться; и погубит она не себя - ту, кого припомнила не вовремя.
– Отче!
– с нарочитой досадой заметил бдительный Эрихью.
– Что ж мы всё о светилах небесных, когда ожидает нас забава вполне земная? Вот Вайрика впервые в наших охотничьих угодьях.
– Богаты наши леса, - поведал Одольдо с удовольствием.
– Обильны дичью знатной и опасной. Повстречаешь тут, дочь моя, и турана дикого, и кадэру с рогами, как сабли, да и гигантского реллема. Коль пребудут с тобой удача и благословенье Единого, без редкостной добычи не останешься.
– Отчего не начинаем, отче?
– От нетерпения Эрихью разве что не подпрыгивал в седле.
– Ждём Её Величество, сын мой.
– Её Величество?
– переспросила Суламифь недоумённо.
– Королеву прошлогодней охоты, - пояснил Миста; приподнялся на стременах, насторожился.
– Чу, топот... нет, слишком много всадников. Это не Её Величество, а какая-то банда аризианок!
Клубящийся туман исторг чёртову дюжину сестёр - развесёлых, бесшабашных, громогласных. Впереди, по обычаю сестра Герана, на плохо объезженном единороге, огненно-рыжем, почти в тон волос. Затёртый кожаный жилет на голое тело; широченный кожаный же пояс в металлических нашлёпках; мускулистые, в шрамах руки и плечи - на всеобщее обозрение. Суламифи она живо напомнила юных бунтарей-неформалов эпохи НТР на Земле и не только. Хиппи, панки, рокеры, рэпперы... названий много - суть одна: эпатаж серьёзных, ограниченных "предков"...
– Утро доброе, святой отец.
– Осадив диковатого своего скакуна, сия средневековая хиппи поклонилась-таки весьма почтительно.
– Приветствую, отче... по здорову ли, отче?.. благословите на подвиги, Ваше Преподобие!
– нестройно и весело загалдели прочие.
– Единый вас благослови, дети мои.
– Обмен обольстительными подмигиваньями - ох, не по сану да не по возрасту, святой отец!
– Однако запаздываете. Сестра ваша Вайрика до зорьки встала - и давно с нами.
Весьма небрежный взгляд бросила сестра Герана.
– Никак и ты потешиться выбралась? Святоша!
– Кто тут святоша?!
– Мигом взвился Эрихью, подался вперёд, угрожающе приподнял копьё.
– Матушка ваша - святоша! Дуэли ищешь, Герана?
– Хью! При батюшке...
– шепнула Суламифь, придержала его за локоть.
– Брось ты, - добавил Миста вслух.
– Но уж нынче обставлю я тебя, непревзойдённая Вайрика - посулила сестра Герана.
– На всё воля Единого.
– Суламифь лишь улыбнулась. (Хорошо бы!)