На грани человечности
Шрифт:
Доказательство от противного - основной метод прогресса.
Суламифь Драгобич, историк, была коротко знакома с нищетой. С материальной и с духовной, с неприкрытой и со скрытой. По историческим материалам, по школьным экспедициям во времени; по спецподготовке своей, ещё до непосредственного назначения. И понимала, и принимала, и сознавала необходимость-целесообразность... до поры.
Оказалось, одно дело - изучать хроники. И совсем иное - своими ногами идти через портовый квартал. Мимо немыслимых трущоб, невесть каким чудом ещё не рухнувших. Мимо истощённых, оборванных, болезненных ребятишек, детства не знающих. Мимо родителей, битых-перебитых суровой планидой своей, искорёженных непосильным
Ох, шальным становилось здесь воображение, отпускало поводья, резвилось по свободе. То услужливо тщилось убедить: бред, ночной кошмар, и пробуждение не за горами. А то злую шутку играло; и чудилось, что сон - её же прошлое, семья, друзья, конфедеративная школа, дом-Вселенная. Странные, невообразимые дети Конфедерации - нежно опекаемые, фантастически здоровые, неправдоподобно просвещённые, аномально счастливые... как могли они существовать? и как могла она сама быть таким ребёнком ещё не так давно?
Но существовали въявь, бок о бок, два мира; в одном времени; разделённые символическим расстоянием в каких-то полгалактики. Звездолёту через нуль-пространство - месяц пути; для телепортации - вовсе миг. Две реальности - обе объективные, обусловленные исторически в малейшем своём проявлении.
И только один путь видела землянка-наблюдательница, дабы примирить обе реальности в душе своей. Минуя трущобы, минуя жалких, почти звероподобных местных обитателей, щедрой горстью бросала им не медяки - полновесные золотые. Ибо не сказано ли в Писаниях всех времён и миров: "Да не оскудеет рука дающего"?
Не раз на глазах её бросались ничком в грязь, жадно набивали червонцы за щёку, грызлись оголодалыми туранами, - а за спиной перемигивались презрительно, стучали пальцем по лбу. Не раз крали у неё здесь и тот кошель, что припасала она для друзей своих, Опередивших Время. Кого-кого, а карманных дел мастеров тут едва ли меньше, чем блох, и мастеров первоклассных, коим нипочём и реакция конфедератки-"силачки". И знала ведь: глупо ждать от своего поступка не то что благодарности - простой оправданности. Едва ли её червонцы пойдут впрок - на лечение вон того умирающего беспризорника. Куда скорее - на горячительные напитки, а то и на наркотики. К чему благотворительность тем, чьи души убоги? И впредь нищета будет плодить нищету, отчаяние - порождать преступления. И недуги эти исцелит не золото, но лишь время и осознание.
Чего же ради ставит она под угрозу срыва, быть может, самоё своё назначение? Куда правильней для удачливой аризианки - от души пнуть вон тот ходячий скелет в коросте и лохмотьях, в недобрый час подвернувшийся под ноги. Отряхнуть как грязь, налипшую на дорогие сапоги.
Экономика Элкорна в инопланетных инвестициях не нуждается. Так однажды пошутила невесело Старейшина Вахишта - Наставница. В каждой шутке доля истины, особенно - в шутке, исходящей из таких уст.
Но всему вопреки воображение тешилось виденьем. Честный ремесленник либо фермер, в уютной комнатке у камина, рассказывает внучатам о доброй, хотя и слабоумной леди, когда-то бросившей ему, нищему мальчишке-доходяге, пригоршню золотых арданов...
Иллюзия? сказочка для потревоженной совести? Но, возможно, много лет спустя - когда давно выйдет срок назначения Суламифи Драгобич - найдётся
Глупый подаёт нищему хлеб; мудрый учит его земледелию... истина, с докосмических времён известная. Но, пока не пришла пора учить, не человечней ли - обойтись хотя бы полумерой?
...В сгущавшихся сумерках Суламифь толкнула малоприметную замызганную дверку в самом сердце трущоб: портовый склад какой-то, ни дать ни взять. Не всякий подозревал, что за дверью этой, в крысином лабиринте коридоров, притаилось такое себе заведеньице, с игривым названьицем "Три Весёлые Задницы". Обыватели честные, само собой, понятия о нём не имели, да и к чему им! Верхушка городского дозора - та знала да помалкивала. Владелец заведения был - ни много ни мало, как "ночной король" Льюрона; и долю от баснословных барышей своих, как водится всюду среди "крёстных отцов", отстёгивал блюстителям закона. Иные лорды и леди являлись сюда и самолично (сохраняя инкогнито, разумеется), когда вздумывалось им завести экзотического невольника, либо убрать кровного врага без лишнего шума. Рука руку моет; лишь на этом принципе заведение держалось, процветало и богатело. Универсальный притон, годный, чтобы залечь на дно экипажу пиратов либо банде вольных стрелков; сбыть-приобрести крупную партию рабов либо наркотиков; найти подругу либо друга на ночь; купить государственную тайну либо заказать убийство влиятельного лица.
Или даже - свободно, не опасаясь доноса, побеседовать о науках и искусствах, о судьбах королевства и о будущем мира.
Ибо отбросы общества порою соседствовали здесь с лучшими его людьми. С тех самых пор, как Вильда Крамольница случайно обнаружила это сохранное местечко. И сочла, что иные здешние пираты и шлюхи куда порядочнее сильных мира сего.
И для наблюдательницы заведение явилось воистину подарком судьбы. Подарком, позволяющим работать на два фронта, и вполне легально, не опасаясь прослыть "засланным казачком". Спасибо Тарле Кудеснику, и Томиреле Ратлин, а также и королеве вольных стрелков из Тимильского леса: словечко замолвили за землянку перед местным владыкой! С одной стороны - разузнаешь здесь немало ценного о теневой экономике, о потайных рычагах внутренней, а то и внешней политики королевства. Если только слушать и сканировать внимательно, да исправно платить. Находилось тут время и место для другой, более приятной разновидности наблюдательской работы: для общения - без опаски, без оглядки - со всеми Опередившими Время в округе. Тем паче, с объявленными вне закона.
Ради одной из них - правда, властями обласканной - Суламифь и явилась сегодня.
Вечер был ранний, в обширной таверне - пока малолюдно, благопристойно, тихо-мирно. Часть завсегдатаев отсыпаются в верхних комнатах, сил набираются для ночной работы. Прочие на огонёк ещё не заглянули. Настоящее оживление начнётся много позднее. Раздолье для наблюдений-исследований-выводов: как лихо проворачиваются бессчётные сомнительные сделки; как одни наживаются, другие разоряются в мгновенье ока; как тускло сверкают ножи, мечи, битые бутылки и что только под руку подвернётся. Чтоб выжить здесь, изволь держать нос по ветру, оружие наизготовку; и горе зазевавшемуся.
Впрочем, на тех, кто сторонился местных игр в выживание - попросту внимания не обращали. На Суламифь и её окружение, к примеру.
Несмотря на неурочный час, хозяин бдил: землянку встретил у самого входа. "Ночной король", Иаста Удачливый - средних лет, худощавый, с виду непримечательный тип. Улыбка, манеры - приятные, но не до приторного, в меру. Такого среди дня на улице повстречаешь - не опознаешь ни за что. И, тем паче, трудно предположить на первый взгляд, сколько кровавого золота у него в обороте.