На грани фола (Крутые аргументы)
Шрифт:
Вольно или невольно наши высказывания искажаются, будь то на суде, в книгах или беседах. Точность изложения контекста наших мнений и поступков признают необходимым, правда не за счет оказываемого ими впечатления. Желательным считают сохранить правдоподобие и дух высказывания, соотносить домыслы с реальностью, дабы избежать полного извращения смысла. Хорошо было бы в художественных романах печатать разным шрифтом выдержки из документальных источников, которые сами по себе не гарантированы от искажения действительности. Тем не менее, пусть одно свободно накладывается на другое, создает в воображении все новые ассоциативные образы на замесе серьезного и смешного,
По-разному проверяют человека на честность: выслушивают отзывы друзей и знакомых, свидетельства очевидцев и экспертов, используют детектор лжи, анализируют результаты практических дел и даже пробуют кого-то на ощупь, чем прославились мастера заплечных дел. От авторов книг мы требуем быть искренними и менее пристрастными, в то время как наше собственное мировосприятие напоминает подделку оригинала, в котором правда и ложь переливаются блеском якобы драгоценных камней. Некоторые беллетристы столь глубоко входят в свой художественных вымысел, что ищут даже родственников персонажей романов среди реально существующих лиц. Разумеется, не все из них "слетели с катушек", а отдельные довольно тонко умеют влиять на маркетинг своих же произведение....
Грандиозные обобщения без уточнений и оговорок похожи на плод кастрированного интеллекта. К примеру, утверждение Ницше, будто всякий человек к концу своей жизни приходит к признанию себя обманщиком. Так оно, возможно, и есть, однако лишь в случаях, когда люди вообще решаются делать заключения о себе, тем более подобного рода. Правдоподобной кажется и другая картина, когда в целях достижения большего эффекта достоверности, говорят правду на три четверти. Почему? Потому что, боже мой, голая правда теряет к себе доверие. Подлинное и реальное порядком надоедают, вместо этого мы хотим образы-символы. Вместо правды ищем подтверждений своих видений и отнюдь не возражаем против пикантных "специй" к творениям ума вроде изощренного, красивого обмана в виде... шутки.
В Ватикане висит картина Микеланджело, на которой Адам изображен с пупком. Как церковная цензура пропустила столь явную неувязку с Ветхим Заветом? Просто, всё суета сует и томление духа."
ЗНАК СЕДЬМОЙ
О Т Б Л А Ж И О Ч И С Т И Т Ь С Я
Оставшиеся в живых тупо бродили среди развалин. Стараясь отойти подальше от эпицентра взрыва, они, как в Хиросиме после атомной бомбардировки, ощущали себя уже частицами другого мира. В полной растерянности от случившегося никто не просил и не предлагал помощи, будто их рассудок подвергся внезапной анестезии, чувство сопереживания улетучилось, словно никогда и не было. Христиане, мусульмане, буддисты, иудеи, синтоисты - все выглядели одинаково беспомощно. В одно мгновение дела земные потеряли для них всякий смысл, превратились в пепел. И никто не замечал парившего в небе волосатого человекоподобного монстра с черными сверкающими глазами, бугристым лбом на худом лице, толстыми губами, острыми мохнатыми ушами на клинообразном черепе, прикрывавшими горб крыльями летучей мыши, рогами, хвостом и козлиными ногами. Чудище восседало на троне в маскировочной накидке, своим ногтем записывало что-то в черную книгу, жадно глотая поднимавшуюся от земли трупную гарь...
"Проклятая дьявольщина!
– встрепенулся Алексей, стряхивая с себя остатки гнетущего сна.
– стоит только бросить курить, как появляются кошмарные видения. Или это под впечатлением встречи со странным человеком в кашемировом пальто?"
В
На Киевском вокзале Алексей успел на последнюю электричку и, к удаче своей, оказался в хорошо отапливаемом вагоне. Поезд плавно тронулся, замелькали редкие огоньки пригородных станций, вскоре за окном воцарилась кромешная тьма. Вынув из сумки свежий номер "Новостей разведки и контрразведки", он углубился в чтение.
– Интересуетесь этим делом профессионально?
– услышал Алексей тихий, чуть вкрадчивый голос и увидел перед собой симпатичного человека средних лет в черном кашемировом пальто, из тех субъектов, что не оставляют равнодушными женщин своими черными усами и аккуратно уложенным смоляным волосом над большими карими глазами с едва уловимой хитринкой.
– Да как вам сказать, просто любопытствую. Иногда попадаются интересные материалы.
– Есть что-нибудь о дудаевском ядерном проекте?
– Нет, на эту тему пока ничего не заметил.
Владелец черного пальто перекинул ногу на ногу, поблагодарил кивком головы и уставился в окно. Алексей продолжал просматривать газету.
– Я слышал, у дудаевцев есть два ядерных фугасных боеприпаса.
– Неужели? Откуда им взяться?
– Не знаю. Говорят, обошлись в миллион долларов.
– Похоже на фантастику.
– Мне тоже так казалось, пока не узнал об этом от своего приятеля из КГБ Чечено-Ингушетии ещё советского времени. Сейчас он здесь скрывается от Дудаева.
Разговор переходил на довольно скользкую тему. К ней явно подталкивал человек, сидевший напротив. Что ж, пусть сам и говорит.
– Я тоже не поверил бы, если б не воевал в абхазской интербригаде, продолжал он.
– Знаю Шамиля и хорошо представляю, на что способны его люди Он решил ради свободы Чечни не щадить никого. Рай у него похитили и поставили у ворот охрану. Хочет его вернуть.
– За чужой счет в раю можно хорошо пожить, - усмехнулся Алексей.
– Уж очень захотелось ему обрести благодать, перешагивая через трупы. Здесь на земле не рай, ад получишь гораздо легче.
– Если до этого не пришлепнет кто-нибудь в тамбуре, - срезал интербригадовец тоном слишком сердитым для случайно завязавшейся беседы.
"Случайно ли?
– подумалось Алексею.
– Не к добру весь этот разговор, надо бы заканчивать. Тем более, закутался он в свое белое кашне и вроде бы не в настроении."
На станции "Ворсино" он вышел практически один, если не считать двух пьяных мужчин, с матерным гамом вывалившихся из соседнего выгона и тут же брякнувшихся на перрон. Они поднялись, отряхнулись от снега, взяли друг друга под руки и направились в сторону дачного поселка вслед за Алексеем. Инстинктивно ему пришла мысль на сей раз обойти стороной лесок с укрывшимся там деревенским кладбищем и он пошел по запорошенной тропинке напрямик через поле.
Под ногами хрустел в тишине свежий снежок. На небесном куполе качались звездочки, вместе с яркой луной освещая дорожку. Попутный ветерок дыхание не сбивал, хотя и выгонял помаленьку из тела набранное в вагоне тепло. Эх, надоела же эта холодина!
К калитке дома своего он подошел уже в слегка подмерзшем состоянии. Включил на полную мощность обогреватели, доставшиеся ему по конверсии с подводной лодки, выпил горячего чая из термоса, разделся, нырнул в постель под стеганное одеяло и мгновенно заснул...