На грани полуночи
Шрифт:
Лив тоже фыркнула:
– Спасибо, но что-то не хочется.
Они начали подниматься по винтовой лестнице башни. Лив останавливалась на каждой площадке, удивляясь открывающемуся виду. Должно быть, башня тоже была архитектурно замаскирована. Круто. Даже принцесса, с детства бывавшая во многих роскошных домах, оценила супернавороченное логово Тэм.
Шон и сам, будучи все свое детство лишь шапочно знакомым с внутренней роскошью, был поражен этим домом.
Не то чтобы он нуждался, деньги у него водились. И ему вполне хватало. В его большой квартире были все удобства для жизни. Вся соль в том, с какой стороны
Северная башня была высоким восьмиугольным помещением размером с квартиру. Лунный свет лился через ромбовидные окна. Винтовая лестница привела в хорошо проветренный спальный чердак наверху.
Шон включил настенную лампу, которая мягко осветила нижний этаж, демонстрируя покрытие из светлого дерева, узловатый бежевый ковер, плюшевые, не совсем белые диваны и кресла, стоящие вокруг огромного телевизора, и полностью укомплектованный бар. С одной стороны восьмиугольника была кухня и столовая.
Лив крутилась на месте с открытым от удивления ртом.
– Это ее комната для гостей?
– Одна из многих. – Шон положил коробку. – Восточная башня – это мастерская Тэм, но есть еще западая и южная башни и много других комнат. – Открыв крышку коробки, Шон начал громко зачитывать этикетки на каждой упаковке с едой, вытаскивая их по очереди. – Курица в кунжуте. Лосось на гриле. Свежая жареная свинина. Бифштекс из вырезки. Тушеная зелень с уксусом и беконом. Греческий салат, картофельный салат, салат из трав, булочки из дрожжевого теста, киш [43] со спаржей, жареные артишоки, фаршированные тремя сырами грибы, шоколадный торт, свежие нектарины, дыня и ананас. И… – Он вытащил шесть банок своего любимого пива. – Ну вот, теперь я почти решился простить Тэм за укол от столбняка.
[43] Открытый пирог из песочного теста.
– Она точно такая, как ты описал. – Лив открыла курицу и с восхищением понюхала ее. – Все, что она говорит, ставит тебя в невыгодное положение.
– Это правда, но в перестрелке она может серьезно надрать задницу. – Шон подвинул для нее стул, открыл две банки пива и вытащил тарелки из коробки. – Налетай, детка. Давай объедимся, как в последний раз.
Они принялись за дело, не произнося ни слова, чтобы не тратить времени на пустую болтовню, но изредка издавали характерные звуки.
Где-то на полпути Лив остановилась, чтобы передохнуть.
– Кроме крекеров и сардин, это моя первая пища за два дня. А я никогда добровольно не отказываюсь от еды. Даже наоборот.
– Хорошо, – сказал Шон. – Никто не должен от нее отказываться.
– После встречи с Тэм мне хочется дней десять посидеть на хлебе и воде.
Он моргнул, недоумевая:
– Ты, должно быть, шутишь. Зачем?
Лив пожала плечами и отвела взгляд, покраснев от смущения.
– У нее удивительная фигура, – прошептала она.
Шон недоверчиво уставился на нее. Лив была его золотым стандартом женского совершенства. Все в ней казалось ему невероятно сочным и женственным, вплоть до формы небольших розовых ноготков на ногах. Он поднял банку с пивом в молчаливом тосте в честь чувственных женских тел, но вслух сказал:
– За хороший аппетит. Ты сногсшибательна именно такая, какая есть. Я
– Хм. Очень мило с твоей стороны, – пробормотала Лив, явно не поверив ни единому слову.
Шон вдруг отчаянно захотел заставить ее понять.
– Я серьезно, – начал он. – Мне нравится твое тело. Оно спелое и сочное. Я люблю эти большие, мягкие груди, которые заполняют мои руки. Люблю, как они покачиваются. Люблю твои мягкие, сладкие, созданные для поцелуев, белые бедра. Люблю эти симпатичные ямочки у тебя на коленях. Люблю все. У Тэм ничего этого нет, детка.
– Даже не пытайся, – резко сказала Лив.
– Я не шучу. Она, конечно, красивая женщина, но чертовски тощая. Это меня беспокоит. Ей нужно обратиться к доктору, попить «Ovaltine» [44] , бросить курить – даже не знаю. И она не в моем вкусе, в сексуальном плане. Кажется, будто она сделана из нержавеющей стали. Сталь меня не заводит, как и сомнительная привилегия каждую чертову секунду превращать в битву не на жизнь, а на смерть. Если это временно, то можно даже повеселиться, однако подобное дерьмо сильно выматывает. Я любовник, а не борец. Мне нравится прижимать, щекотать, обнимать. А как можно обниматься с Тэм?
[44] Ovaltine – бренд молока, созданного из солодового экстракта, сахара, какао, а также сыворотки. Помогает уснуть.
– Я поняла, что ты имеешь в виду. – Нерешительная улыбка расцвела в глазах Лив.
Шон поспешил закрепить достигнутый результат:
– Я предпочел бы танцевать с красивой женщиной, а не бороться с ней. И я хочу танцевать с тобой. – Он подчеркнул свою мысль, наклонившись над столом с вилкой, полной темного, как ночь, шоколадного торта.
Лив проглотила его и издала низкий одобряющий звук, отчего он почувствовал, будто всю его спину облизывает теплый язык.
– Я хочу наброситься на тебя, – признался он. – Просто схватить, облизывать и прижиматься к тебе. Ты такая сладкая, мягкая и сочная. Я люблю сжимать этот круглый розовый зад. Люблю целовать твои груди. И эту узкую, скользкую…
– Прекрати. – В ее голосе звучал королевский приказ. – За ужином о таком не беседуют. Я хочу сосредоточиться на еде, большое спасибо.
Шон умолк. Они закончили ужин в напряженной тишине, затем откинулись на креслах, не решаясь нарушить воцарившееся молчание. Чрезмерная роскошь подавляла больше, чем грязный гостиничный номер.
Шон не мог прекратить пялиться на нее. Лив застенчиво отводила глаза, но он знал, что она чувствовала на себе его взгляд, пока он рассматривал ее профиль.
Повзрослев, она стала еще красивее, заключил он. Черты ее лица подходили друг другу идеально. Такая изящная и прекрасная… Шон неловко поерзал в кресле.
– Ты очень милая в этой футболке, – наконец решился он.
Лив снова хихикнула:
– Придумай что-нибудь получше.
– Хорошо, – легко согласился Шон. – Без нее ты выглядишь еще лучше. Снимай.
Выражение ее лица стало подозрительным, но он почувствовал гул энергии. Лив устала, была измождена… но испытывала искушение.