На грани полуночи
Шрифт:
– Вы, э-э, подрались, что ли? – спросил Хавьер.
Майлс прикоснулся к больному распухшему носу, из-за которого теперь выглядел настоящим страшилищем. Потом порылся в своем оборудовании, собирая кабели, микрофоны, разъемы, цифровую аудиоленту.
– Можно и так сказать, – пробормотал он.
– Учитывая, как сильно ты был расстроен, могу предположить, что говорил ты с Макклаудом? – спросила Синди.
Майлс застыл.
– Сколько ты слышала?
– Достаточно, чтобы заинтересоваться,
Майлс мысленно застонал.
– Может, закроем тему?
– Конечно, как хочешь, – пробормотала она. – Давайте тогда начнем. Доставай свой саксофон, Хавьер, и разогрей язык, пока Майлс все подготавливает.
Запись прошла гладко. Майлсу пришлось признать, что парень хорош. Синди прошлась с ним по мажорным и минорным гаммам, а затем он сыграл мелодии, которые предполагалось знать всем претендентам. В конце Хавьер сыграл импровизацию – тридцатидвухтактовый блюз. Меньше чем через час Майлс написал имя и номер Хавьера на хорошем демо-CD и вручил его парнишке.
– Удачи. Надеюсь, у тебя все получится.
Хавьер засунул диск в чехол из-под саксофона и сверкнул улыбкой, показав крупные белые передние зубы.
– Спасибо! – Он бросился к Синди и обнял ее. – Я пойду и прямо сейчас отнесу это на почту.
– У тебя есть деньги на почтовые расходы? – крикнула она ему вслед.
Хавьер закатил глаза:
– Еще бы. Увидимся в лагере!
Послышался глухой стук кроссовок парня, когда он поднимался вверх по лестнице. Майлс взглянул на Синди и отвел глаза – не мог смотреть на эту улыбку.
– Спасибо за все, – поблагодарила она. – Он действительно заслуживает этой стипендии. Было так мило с твоей стороны помочь.
Майлс пожал плечами:
– Ничего особенного. Эм-м, Син? У меня перед додзё дел по горло, так что…
– Так что иди вилять своим кроличьим хвостиком перед чьим-то другим носом?
Он поморщился. Синди не двинулась с места.
– Я осмотрелась, но не увидела «форда» твоей мамы, – сказала она. – Думала, она отдала его тебе.
– Я, э-э, одолжил его Кире на несколько дней. Ну, знаешь, одна из бэк-вокалисток «Безоаров»? Которая вся в пирсинге?
Синди выглядела озадаченной, ее глаза сузились.
– Большая жирная ложь. Кира вчера улетела в Рено навестить сестру. У нее нет твоей машины. – Она сделала паузу, посасывая губу между зубами. – Так у кого она?
– Это, черт возьми, не твое…
– Дело, да, я знаю. Ты отдал ее Шону, да? Эрин сказала, что Кон вчера был дьявольски зол. Потому что Шон взял твою машину и ускользнул от всех остальных, верно?
– Нет, – соврал Майлс сквозь зубы. – Ты далека от истины. В несколько световых лет.
– Это объяснило бы, почему у тебя так покраснело
– Ты не должна подслушивать чужие разговоры.
– Я не специально, плюс я уже говорила с Эрин и знаю, что у Шона Макклауда снова вспыхнула старая паранойя. Говорят, у него поехала крыша, и он утверждает, будто его близнеца все-таки убили.
– Ты бы не назвала его параноиком, если бы увидела вчера, – зарычал Майлс. – Они его хорошенько отделали и чуть не убили его подружку… – Его голос затих, а живот скрутило, когда Майлс увидел ликование в глазах Синди. Обманом заставила выболтать все секреты. Слабак и придурок.
Он устало вздохнул.
– Забудь об этом. Просто уходи, ладно?
– Ладно. Можешь не говорить, но я и сама знаю: эти чуваки Макклауды не верят, что тебе хватит пороху узнать у жирдяя, что именно делал Кев Макклауд в «Колфаксе». А еще я в курсе, что они принимают тебя за слабоумного ребенка.
И тут Майлс попался.
– Ты меня бесишь! – рявкнул он.
Глаза Синди излучали сочувствие.
– Я точно знаю, как ты себя чувствуешь, – тихо проговорила она. – С этими парнями я чувствую себя точно так же постоянно.
С одной стороны, Майлс стремился избегать таких вот настраивающих на дружелюбный лад моментов, к которым так рвалась Син. С другой, отчаянно желал подобрать любую брошенную ею крошку. Нет. Хватит. С этой губительной чушью он покончил.
– Думаю, тут совсем другая ситуация, – сказал он холодно.
Улыбка исчезла с лица Синди.
– И в чем разница? В том, что я на самом деле слабоумный ребенок, а ты нет?
Майлс вместе с креслом отвернулся от нее.
– Я сделал тебе одолжение. Не заставляй меня жалеть об этом. Эти твои жалобы о том, какая ты бедняжка, – скука смертная.
Молчание позади длилось так долго, что у него начала зудеть шея.
– Странно, что этот старый жирдяй мог иметь что-то общее с Макклаудами, – тихо проговорила Синди. – Он ведь слюнявый старый развратник. Кев знал его?
– Кев был студентом, преподающим на летних курсах Бека, – сухо отозвался Майлс. – Кон сказал, что Кев вел целый курс, читал лекции и все такое. Бек просто расслабился и получил оплачиваемый отпуск.
– Похоже на жирдяя. Я не рассказывала о том, как ходила к нему в офис? Хотела сдать промежуточные экзамены на дому…
– Чтобы я мог тебе с ними помочь?
Синди проигнорировала его комментарий.
– Знаешь, что он сделал?
– Синди, я серьезно. Мне нужно вернуться к работе.