На грани полуночи

Маккена Шеннон

– Именно так я и думал, – сказал Шон, смирившись. – Ты бы скорее предпочла получить пулю между глаз, чем бросить подначивать меня, да?

– Ты размазываешь свои жидкости по всем моим простыням, оскорбляешь меня, причиняешь мне беспокойство. Разве этого мало? – Она повернулась к Лив. – Тебе нельзя примерять все эти шмотки, пока не примешь душ, так что ступай. Братья этого клоуна появятся тут с минуты на минуту. Поспеши.

Дверь с щелчком закрылась за ее спиной. Шон покачал головой и пробормотал:

– Не

надо было приводить тебя сюда. Это не стоит того напряжения, в которое меня вгоняет эта женщина. – Он снова залез в розовый пакет, будто в поисках успокоения, и вскоре нашел его в виде розовых атласных трусиков во французском стиле, украшенных черной лентой. – Ох! С вырезом в промежности. – Он засунул пальцы в разрез во вставке. – Надень их сегодня.

Лив едва сдержалась, чтобы не засмеяться.

– С какой это стати?

Он невинно моргнул.

– Ради спонтанного секса. Ну, знаешь: склонившись над капотом машины, усевшись на стиральную машинку, пока та включена, стоя лицом к стене в ванной.

Лив решила, что лучшая политика – игнорировать его.

– Повторяю: за одежду я заплачу сама.

– Черта с два, – пренебрежительно махнул рукой Шон. – Даже если бы это не было прямым оскорблением моей мужественности, это было бы несправедливо по отношению к тебе. Ты не просила, чтобы Тэм тратила на твою одежду пять тысяч долларов. Она сделала это ради забавы, чтобы садануть мне по яйцам. Это между нами с ней. Кроме того, ей нравится, когда девушки хорошо выглядят. Вполне вероятно, она бисексуалка.

– Пять тысяч? – Лив была потрясена, услышав сумму.

– Даже больше, – отозвался Шон со спокойствием мученика. – Но все в порядке, детка. Просто с утра такие суммы немного шокируют. Возможно, мне придется сократить количество слуг в моем шестидесятикомнатном особняке. Отделать свою ванную чистым золотом. Подстригать себе ногти на ногах платиновыми ножницами, инкрустированными алмазами. Ничего страшного.

– Прекрати дразниться хоть на секунду и будь со мной откровенным, – сказала она. – Как ты зарабатываешь на жизнь?

Шон беспомощно пожал плечами.

– То одним, то другим.

– Ты уклоняешься от ответа, – сказала она сухо.

– Не уклоняюсь, – возразил он. – Моя профессиональная жизнь как сборная солянка. Мне быстро все наскучивает. Если что-то начинает чересчур походить на работу, я бросаю и двигаюсь дальше.

– Ничего себе! Да ты счастливчик. – Лив попыталась представить себе такую свободу, но это было трудно. – И ты можешь позволить себе быть таким привередливым?

Шон опять казался смущенным.

– Да. Как сказала Тэм, у меня есть некоторый процентный доход. Мой брат Дэви – финансовый гений. За эти годы он сделал для меня несколько удачных инвестиций. В последнее время я занимаюсь консультацией для военных фильмов. Мои братья считают

это глупостью, и, вероятно, они правы, но у меня в жизни было достаточно сложного дерьма. Мне нравятся простые вещи.

– И в наших отношениях тоже? – не могла не спросить Лив.

Улыбка исчезла с его лица.

– Нет, детка. – Шон протянул руку и схватил ее запястье. Лив споткнулась и пролетела оставшуюся часть лестницы навстречу ему.

Подняв футболку у нее над головой и стиснув Лив в объятиях, он прижался к ее губам в медленном, собственническом поцелуе.

– Когда дело касается тебя, я совершенно серьезен. – Он вручил ей изделие с вырезом в промежности, сжав ее пальцы вокруг него. – Надень это сегодня, ради меня. Каждый раз, глядя на тебя, я буду думать о том, как мои пальцы скользят в это отверстие и находят тебя влажной. А когда мы наконец останемся одни, ты будешь так готова, что мне не придется выполнять кульбиты и сальто, чтобы уломать тебя. Я смогу просто войти и пуститься в галоп.

Лив отстранилась, отходя в сторону.

– Мне нужно принять душ.

Шон послал ей свою сексуальную улыбку падшего ангела.

– Можно я кончу? – Он расстегнул верхнюю пуговицу джинсов, которые натянулись поверх его эрекции.

– Ни за что. – И Лив сбежала в ванную, заперла дверь и наклонилась над краем ванны, пытаясь дышать.

Когда она уже привыкнет к нему? Не важно, сколько у нее травм, укусов и синяков, есть ли деньги и работа, грозит ли ей смертельная опасность. Все, что ему нужно сделать, это прошептать ей на ушко, и вуаля, она превращается в тугой узел бессмысленных желаний.

Беспомощный, пульсирующий, трепещущий узел.

Кусочки розового и черного атласа свисали с ее пальцев. Лив взглянула на мятые хлопковые трусы, висевшие на стержне душа и, дрожа, уткнулась лицом в колени. Может, это было благословением, что Шон занимал так много места в ее мыслях.

Потому что это отвлекало и не давало зациклиться на страхе.

После душа Лив надела свое скучное нижнее белье и посмотрела в зеркало. «Быть в бегах, чтобы спасти жизнь, – это еще большая причина выглядеть на все сто».

Она сняла их и надела розовые с черным трусики.

Ничего себе! Они были… ну, смелыми. Глубоко вздохнув, Лив в нерешительности остановилась у двери. Она так привыкла к одиночеству, что теперь попросту не знала, как справиться с интенсивностью внимания, которое уделял ей Шон. Его сексуальная энергия поражала ее.

В своих фантазиях о нем она никогда не была заикающейся идиоткой, как сейчас. Ее настоящий Шон оказался дерзким, сумасшедшим и огромным. Как смешно все складывалось! Ей приходилось учиться одеваться перед ним, не спотыкаясь и не краснея. Или, в конечном итоге, лежа пластом, или примерять эти трусики с вырезом в промежности.