На грани
Шрифт:
– Отлично, спасибо, светлейший князь, можешь быть свободен, - царь движением руки отпустил Александра Даниловича.
– Это был Меньшиков? – удивленно спросил я.
– Да, а что тебя удивляет, Ермолич?
– Думал после смерти Петра Великого, его сожрали друзья-товарищи, птенцы гнезда Петрова, - сказал я, лихорадочно думая, как дальше строить беседу.
– Пытались, ну так я не дал. Зачем резать курицу, несущую золотые яйца. Да, власти у него поубавилось, но он предан мне и России и очень, очень не любит Ромодановского.
– Значит, Ваше Величество, у вас есть тот, кто
– Как видишь. Но ты не уходи от вопроса, отвечай, как видишь, дальнейшее свое положение.
Я насупился и некоторое время молчал, а потом сказал:
– Прошу простить, Ваше Величество, но чтобы ответить на ваш вопрос наиболее правдиво, мне нужно знать, что вы думаете об авалонцах?
– Ермолич, в принципе из твоего вопроса понятно, что ты хочешь мне ответить. Но поскольку ты уже принес мне клятву на крови и магии, я, пожалуй, отвечу тебе.
Как оказалось, царь действительно во многом зависел от авалонцев. Во-первых, это соглашение между авалонцами и боярскими родами во главе с Романовыми. И это соглашение Иван Пятый видел. И оно было подлинным. На нем стоял подлинная большая магическая печать России.
– Так значит соглашение не пропало – спросил я
– Наш список договора пропал – ответил царь.
Как выяснилось, его в руках держал только первый царь из династии Романовых – Михаил Федорович. С тех пор он пропал, но авалонцы с тех пор показывают каждому новому царю свой экземпляр договора. На мой вопрос, а видел ли этот договор Петр Великий, царь сказал, что скорей всего нет. Потому что договор показали только ему, Ивану, как старшему из царей-соправителей.
Похоже, версия царевича Алексея о том, что его отца замочили, когда тот стал, интересоваться обстоятельствами пропажи соглашения вполне имеет под собой основания.
Во-вторых, это те магические технологии, которые поставляли авалонцы. Во многом именно благодаря им России хоть как-то удавалась вести успешную войну против орков. Также магическая артиллерия, полностью была поставлена авалонцами.
Тут я грустно улыбнулся. В моем мире Россия и в допетровские времена обладала неплохой артиллерией, а уж при Петре Первом мастерство русских оружейников взлетело на недосягаемую высоту. А инженерные и медицинские технологии, образование, государственные финансы, везде торчали уши авалонцев. И все это длилось веками.
Когда, Петр Первый пришел к власти и попробовал что-либо поменять, его убрали.
Естественно, при таком раскладе, у Ивана Пятого не было особого простора для маневра. Когда он стал царем, а тем более, когда обрел реальную власть, все давно было уже схвачено. Как говорится, все уже украдено до нас.
Поэтому царь вынужден был сидеть на троне ровно и наблюдать, как все глубже и глубже запускают авалонцы свои щупальца в Россию.
Судя по всему, в определенный момент, авалонцы почувствовали себя настолько сильными, что готовы были организовать мятеж и возвести на трон своего ставленника. И этим ставленником должен был стать даже не сам царевич Алексей, а лишь лицедей в его обличье.
Как оказалось, все это Иван Пятый и его соратники предвидели. Однако сделать могли мало чего. Даже Тайная Канцелярия, а до этого Преображенский приказ –
По словам царя, князь-кесарь Ромодановский всячески пытался предотвратить мятеж, однако мало, что смог сделать. Авалонцы были дьяволами во плоти, как выразился Иван Пятый, и смотрели на несколько ходов вперед. И они никогда не подставлялись.
– Даже сейчас, мы только предполагаем, что за мятежом стоят авалонцы. Об этом говорят только непрямые доказательства, - заметил император.
– Понимаю, например, то, что за несколько минут до обстрела, они покинули Петергоф, - заметил я.
– Да! И тут божественное провидение посылает нам, тебя, Ермолич – произнес царь.
– Интересно звучит, Ваше Величество, впору возгордиться – шутливо заметил я, желая снять повисшее в воздухе напряжение от рассказа императора.
– Не стоит, Ермолич, - не принял моего шутливого тона император. – Тут, скорее всего, стечение обстоятельств.
Из дальнейшего рассказа государя императора стало ясно, что первым делом, авалонцы решили убрать царевича Алексея, причем сделать это руками Ромодановского. Для этого они воспользовались тем, что царевич Алексей, уехал за границу, и тем, что в нем текла кровь орков.
Авалонцы рассчитывали, Ромодановский заведет дело, посадит царевича под замок, где и удавит его по-тихому. Потом они бы выдвинули своего лицедея, как настоящего царевича Алексея, которого иллюминаты приведут на трон.
– Как видишь, их план удался бы, если бы вдруг они не споткнулись о тебя, - заметил царь.
– При чём здесь я?
Как оказалось, прежде всего авалонцы споткнулись о Ромодановского, который не стал по-тихому убивать царевича Алексея, а повел тщательное расследование. Во время следствия всплыло мое имя, точнее, имя Ермолича, как курьера между княгиней Голицыной и царевичем Алексеем. Из-за этого я, то бишь Ермолич вынужден был бежать и поэтому вовремя не сдал анализ на проверку чистоты крови.
Когда кровь была взята, авалонцы очень переполошились. По какой причине наличие в моей крови примесей всех родов так их всполошило, император сообщать не стал. Однако авалонцы решили ускориться, для чего сначала решили подменить самого Ромодановского.
– Им это не удалось, потому что появился ты и расстроил их планы. Потом ты стал появляться в самые ключевые моменты событий последних дней. Я думаю, что это как, то связано именно с наличием в твоих жилах четырех кровей. И это не считая того, что ты вещий. В общем, даже Ромодановский тебя боится, - царь внимательно посмотрел на меня и грустно улыбнулся.
– Ваше Величество, но я же не виноват! – воскликнул я, параллельно обдумывая, каким боком для меня такая обстоятельная откровенность государя императора.
– А я и не судить тебя позвал. Учитывая все, что ты сделал для страны и самодержавия за последние дни, я скорей склонен тебе доверять, - царь выжидательно уставился на меня.
Я, прочувствовав момент, вытянулся во фрунт и как по нотам, отбарабанил:
– Ваше Величество, почту за честь оправдать ваше высокое доверие!
Похоже, я произнес нужные слова, потому что Иван Пятый удовлетворенно кивнул и произнес: