На границе империй. Том 10. Часть 9
Шрифт:
Сердце бешено колотилось, лёгкие горели от нехватки воздуха, но не останавливался. Только бы успеть добежать до воды. На этом строился расчёт. Плавал всегда хорошо — в детстве проводил всё лето на берегу моря.
А эта железка должна сразу камнем пойти на дно. Металлический скелет, тяжёлые импланты — всё это сделает его плавучесть отрицательной. По крайней мере, на это надеялся.
То, что в гавани могли быть клизы, уже не принимались в расчёт. Утром они обычно были не активны — эти морские хищники предпочитали охотиться в тёмное время суток. Да и выбора особого не оставалось.
Свернул в очередной проулок, ведущий прямо к портовым складам. Запах моря становился всё сильнее — соль, водоросли, рыба. Звуки порта: скрип канатов, плеск волн.
Пробежав между плотно сложёнными ящиками и бочками, наконец увидел её — серую гладь моря, освещённую утренним солнцем. Таргородская гавань раскинулась передо мной во всей красе.
Но красота пейзажа сейчас не интересовала. Главное — вода. Спасительная вода.
— От меня ты всё равно не уйдёшь! — раздался голос Тагира, полный металлической ярости.
Дыхание со свистом вырывалось из груди, перед глазами плясали чёрные точки, но до воды оставались считаные метры. Слышал, как Тагир ломится через склады позади, разбрасывая ящики, словно игрушки. Его металлическое лицо угрожающе поблёскивало в солнечных лучах, обнажая искусственную череповую коробку под повреждённой синтетической кожей.
Ноги подкосились от потери крови, но заставил себя сделать последний рывок. Достигнув края пирса, оттолкнулся и прыгнул в воду. В тот же миг услышал крик ярости и почувствовал страшную боль в бедре.
Что-то острое вонзилось в ногу — краем зрения увидел, как он в отчаянном прыжке прыгнул следом, и его клинок достал в полёте. Действуя совершенно рефлекторно, второй ногой ударил туда, где должен был он находиться, и попал. Куда — не понял, но боль в бедре ослабла.
Холодная морская вода обожгла раны, но стиснул зубы и поплыл, отплывая всё дальше от берега. Солёная вода проникала в порезы, вызывая нестерпимую боль, но одновременно она промывала раны.
Бронекостюм и оружие тянули на дно. Синтетические материалы набирали воду, становясь ещё тяжелее. Клинки в ножнах за спиной сдвигали центр тяжести, тоже не прибавляли плавучести.
Соль разъедала открытые порезы, однако боль уже не имела значения. Единственное, что было важно — уплыть как можно дальше от берега. Каждый гребок давался с огромным трудом, но заставлял себя грести и грести.
Вынырнул, сделал два глотка воздуха и посмотрел назад. Тагира на берегу не оказалось. Только следы разрушений на складах — разбросанные ящики, опрокинутые бочки. Но самого киборга видно не было.
Утонул? — подумал с надеждой. Или всё-таки…
Время размышлять о том, утонула эта проклятая железка или нет, не было. Глубины сразу у берега были весьма внушительными — Таргород стоял на краю глубокой бухты, и дно здесь почти сразу уходило на десятки метров вниз. Так что мог и потонуть, решил для себя и из последних сил погрёб в сторону городской стены, которая находилась рядом.
Древняя каменная стена Таргорода уходила прямо в море, защищая гавань от штормов и неприятельских
С трудом помня себя и гребя из последних сил, упорно плыл к стене. Говорил себе снова и снова: должен доплыть, должен, теперь есть за что бороться!
Айли, — думал о своей дочери. Должен вернуться к ней. Она ждёт.
Кровь из ран окрашивала морскую воду в розовый цвет, но не останавливался. Время от времени оглядывался назад, ожидая увидеть преследователя, но поверхность моря оставалась спокойной. Только небольшие волны, поднятые утренним бризом.
Лёгкие горели от усилий, мышцы отказывались подчиняться, но продолжал грести. Каждый гребок давался с огромным трудом. Левая рука почти не работала из-за раны в плече, приходилось полагаться в основном на правую.
Бронекостюм, хоть и повреждённый, упорно тянул ко дну, как и оставшееся оружие, но избавиться от них в воде не мог. Попытка снять броню в воде означала бы верную смерть — утонул бы, пока возился с замками и креплениями.
Городская стена приближалась мучительно медленно. Казалось, что плыву уже целую вечность.
Не знаю, сколько прошло времени, прежде чем, наконец, коснулся рукой шершавой поверхности стены. Древние камни, покрытые водорослями и ракушками, показались самой желанной опорой в мире.
Упёршись в стену ладонями, тяжело дыша, позволил себе короткую передышку. Посмотрел наверх — городская стена уходила высоко вверх, метров на двадцать, и с неё меня не было видно. Здесь был на время в безопасности.
На парапете показались силуэты стражников — они следили за акваторией, но с такой высоты разглядеть человека в воде было практически невозможно, особенно прижавшегося к стене.
Собрав последние силы, начал огибать стену, оплывая её и хватаясь за выступы камней одной рукой, чтобы сохранить остаток сил. Эта часть пути оказалась даже тяжелее предыдущей — течение здесь было сильнее и постоянно относило от стены.
На преодоление этого участка ушли последние крупицы энергии. Когда, наконец, обогнул стену и увидел берег, уже практически не чувствовал своего тела. Руки и ноги двигались на каком-то глубинном, почти животном инстинкте.
Ещё немного, — убеждал себя. Ещё чуть-чуть, и на берегу.
Последние метры до берега, преодолевал в полубессознательном состоянии. Солёная вода попадала в рот и нос, захлёбывался, но продолжал двигаться. Только когда зашелестела прибрежная галька под набегающей волной, понял — смог, доплыл.
Выполз на коленях на берег и облегчённо упал на спину. Мелкие камешки впивались в повреждённую броню, но это казалось мелочью по сравнению с тем, что пережил.
Лежал и тяжело дышал, смотрел в небо и на стену, с которой за мной наблюдало с десяток-другой стражей. Они не пытались спуститься и схватить — видимо, не получили соответствующего приказа или просто боялись. А может, просто не хотели иметь дело с полумёртвым чужаком, который каким-то образом переплыл гавань.