На излом клинка. Книга третья
Шрифт:
– Все, достаточно, больше его спрашивать нельзя, умрет, – вмешался лекарь.
– Сворачивайся, – приказал писарю майор, поднимаясь с табурета. – Пошли ротмистр к князю, есть что ему рассказать.
Мы спешно отправились на постоялый двор и беспрепятственно вошли к генерал-майору.
Глава шестая. План
– Затем, полагаю, послать туда команду, село окружить, дождаться приезда подозрительного лица, да и накрыть всех скопом, – сказал Заблудов, когда мы уселись за столом
– И как же господин майор будет определять, кто подозрительный, а кто нет? – охладил я его пыл.
– Что станете каждого встречного поперечного хватать, каждого бродягу проверять на знание французского? Мы и понятия не имеем, кем эмиссар самозванца может оказаться.
– И что ты предлагаешь, ротмистр? – спросил желчно Заблудов.
– Думаю, что действовать надо более тонко. Раскинуть вокруг деревни широкий невод и начать тащить только, когда станет ясно, что эмиссар внутри.
– И каким образом это станет ясно?
– Может быть послать поддельный казачий отряд?
– Чепуха полная. Поддельных-то вмиг раскусят, – майор посмотрел на меня как на дурачка. – Но даже пусть и найдем верных казаков, а дальше что? Авантюра чистой воды!
– Не скажи, Платон, – вступил в разговор князь. – Мысль-то дельная. Я и сам о таком подумывал. Исходя из допросов плененных казаков, мы знаем, что с управителем этим знакомы только двое: сотник и Гущин этот, так? Так. Связным же был поляк. И он ничего не скажет, потому как мертв. А теперь ответьте мне, знакомы ли лично поляк и эмиссар?
– По словам Егорьева не знакомы, – твердо ответил Заблудов.
– Согласен с господином майором, – сказал я, когда взор князя обратился ко мне.
– Иначе зачем поляк вез письмо? Это знак для эмиссара.
– И смотрите, господа офицеры, кто бы ни был эмиссар, он должен появиться в том селе и связаться с управителем. А как иначе? Управитель должен был свести его с поляком. Так что для нас главное лицо – управитель и, находясь рядом с ним, надобно ждать гостя. И я считаю, что встреча произойдет очень скоро, на то у них и был расчет. Нельзя прятать казачий отряд в селе долгое время, любая воинская команда случайно может войти в село, и разоблачение неминуемо.
Я видел, что глаза у князя загорелись, по его лицу было ясно, что он что-то задумал.
– Времени у нас мало, – заметил майор.
– Предлагаю вот что, – сказал нам князь, – посылаем тайную экспедицию, сие решено твердо. Командование поручаю секунд-майору. Возьмешь, Платон, село в такое плотное кольцо, что и мышь не должна проскочить. Действовать будешь под видом армейских фуражиров, такие команды примелькались, не удивят. Людей сам отберешь. Это одно! Другое, надобно набрать верных казаков из донской сотни, что следует с моим корпусом. В бой их пускать не велят, так пусть хоть в таком тайном деле послужат. Главную же роль отведем тому, кто будет за поляка. Он должен войти в доверие к управителю. Жаль, что без сотника тяжелее
– Что же делать? – спросил Заблудов. – Взять с собой Егорьева? Так слаб он. Боюсь умрет по пути. Если только труп его представим?
От слов майора меня покоробило. Егорьев пусть и враг, но человек, так поступать с ним нельзя.
– Гущина взять, – предложил я. – Он тоже знает управителя.
– А можно ли ему доверять? – усомнился Заблудов. Но князь прервал наш спор.
– Как казака приневолить, то ваша забота.
Наша? Я-то здесь причем, подумал я, и уже собрался удивиться, как князь повернулся ко мне, посмотрел со значением и сказал:
– А, знаешь, Антон Петрович, доверю-ка я тебе сыграть роль поляка.
– А как же приказ подполковнику Коробьеву? – только и смог спросить я.
– Нужды нет, найду, кого отправить. Продумай лучше, ты как никто другой для такого дела подходишь. По-польски говоришь, не отпирайся! В Польше долго находился, обычаи и нравы их знаешь. Вот и выдать себя за шляхтича сможешь. Да и кураж в тебе есть. Кому как не тебе такое по силам?
– Помилуйте, ваше превосходительство! Я перед русскими за поляка себя выдать могу, а если эмиссар тоже поляк?
– А ты что скажешь, Платон? – спросил князь.
– Не думаю, что поляк. Зачем тогда язык французский? Тень на плетень наводить серьезные люди не станут, – резонно заметил майор.
Я и сам сообразил, что сморозил глупость. А Голицын посмотрел на меня:
– Так что?
Первым моим побуждением было отказаться. Негоже боевому офицеру лицедействовать. Да вот, Заблудов странно так на меня посматривал, словно спрашивал, под силу ли мне? И что-то в глубине души толкало: возьмись.
– Неожиданное, ваше превосходительство, предложение, хотя и лестное. Ну, а как не получится? – услышал я себя, точно со стороны.
– А ты попробуй! Глаза боятся, а руки делают. Ну нет у меня другой подходящей кандидатуры, а рискнуть стоит! Коли поймаем ворога этого, важную услугу окажем государыне! Надо нам за каждую ниточку дергать, авось узелок быстрее распутается. Опасен, самозванец, ох опасен, чем скорее его скрутим, тем быстрее победим бунт.
Ну что, согласен?
Пусть даже на мой искушенный взгляд вся планируемая князем операция была сущим безумием и сумасбродством, я утвердительно кивнул головой.
– Вот и отлично! – обрадовался князь. – Остальное по дороге утрясете. Сколько у нас времени на подготовку? День, не более. И то припоздать можете.
– Отговоримся, что береглись солдат, не спешили, – предложил я.
– Верно! Начинайте собираться прямо с сего момента. Я дам распоряжение, чтобы тебе, Платон, все выдавали по первому требованию. Собирайтесь, и завтра в путь.
Ты, Антон, не бойся, я Коробьеву и командиру твоему полковому пропишу, что особое поручение мое исполняешь, чтобы не искали тебя и шум излишний не поднимали. Ну, а майор сам себе голова. Приступайте, господа!