На изломе Вечности
Шрифт:
– Они уснули, – тихо произнес Ариен, опускаясь у ног Милашки. –И у нас пока есть время…
– Знаю, маленький, – эльф устало уткнулся лицом в спутанные волосы орчонка. –Но не могу…прости…Милашка!
– Тут я весь, – крылатый опустился рядом, обняв Ариена за плечи. –Что я должен делать, малыш?
– Просто смотреть… если я сумею победить, то вернусь. Если нет… позаботься о Шане.
Милашка закрыл глаза, стараясь удержать слезы. Ариен склонил голову ему на крыло.
Ариен открыл глаза, глядя в темные своды над ним. Было темно, как обычно бывает в подземельях, но вместо холода и сырости здесь царила духота и жара. Ариен мгновенно взмок, лишь поднявшись и сделав пару шагов. Оглядевшись, он обнаружил, что лежит на тоненьком перешейке-мостике, соединяющем дорожку надстенкой и мощное каменное плато в центре пещеры. Он никогда не видел этого места, но почему-то знал, где находится. Хотя и не представлял, как попал сюда. Последнее, что отложилось в памяти- сухая ладошка Милашки в его руке и душный сумрак спальни. Ариен двинулся к плато, поскольку нигде в стенах не было заметно хоть какого-то выхода. И он понадеялся, что громадная темная арка на плато и есть выход. Его слегка знобило несмотря на духоту, хотя длинные волосы намокли и облепили лицо. И ещё, ему казалось, что плато куда ближе. Но по мере того, как он шел, оно словно удалялось от него. Наконец мостик стал таким тоненьким, что больше напоминал каменный канат, натянутый над пропастью неким безумным канатоходцем. Ариен остановился, оглянувшись. Его вдруг прошиб холодный пот, когда он понял, что позади обрыв. Мост словно осыпался за ним, и теперь пятки принца были в паре ладоней от обрыва, и расстояние это уменьшалось. Ариен двинулся вперед, вынужденный двигаться, балансируя на тоненькой полоске камня, молясь Эру, чтобы не сорваться. Он чувствовал, как режет острая кромка подошвы сандалий, но продолжал идти вперед, пока сандалии не свалились с его ног. И он двинулся, балансируя на тонком лезвии, прикусив губу от боли. Из разрезанных ступней потекла кровь и внезапно словно тяжелым, густым покрывалом накрыло, и раздался низкий, словно исходящий из горных недр голос:
– Жертва принята!
Ариен обнаружил, что стоит всего в паре шагов от плато, на довольно широком мостике. Поджимая от боли пальцы на ногах, он кое-как доковылял до плато и рухнул, отползая от края уже на четвереньках. Ступни пульсировали, разрываясь от боли. Сев, Ариен содрал с себя плетеную перевязь и рубаху, располовинив её, затем ножом разрезал перевязь на две части и, перебинтовав ноги обрывками рубашки, обвязал сверху ещё кусками перевязи. Затем перехватил короткий меч в одну руку, а нож в другую, и похромал к арке.
Путь в кромешной тьме был коротким. В лицо ударил нестерпимый жар и принц понял, что стоит у самого обрыва. Внизу текли потоки раскаленной лавы.
Вцепившись в оружие так, словно оно могло защитить его, принц молча смотрел на сидящего на широком каменном троне мужчину. Длинные черные волосы спадали до пояса, красивое лицо казалось вырезанным из мрамора. Лицо, ставшее родным почти… но глаза, о, эти глаза были страшнее самой страшной тьмы. Ариен задрожал, словно загнанный зверек.
– Подведите нашего гостя, – усмехнулся Торин Кровавый Меч, сделав знак кому-то. И по мановению его руки изо всех щелей посыпались орки.
– Ты долго шел ко мне, красавчик-эльф,- усмехнулся Меч, наклоняясь и улыбаясь жуткой улыбкой, тем более страшной для Ариена, что она до боли, до слез напоминала улыбку Торина Защитника.
– Не надейся, что мой ненормальный братец спасет тебя, – усмехнулся Меч. –Ты так долго шел ко мне, что я устал ждать…и решил завести себе другого… красавчика, – последнее слово он произнес, наклонившись над подлокотником и запустив руку за трон, выволакивая оттуда…
Ариен вскрикнул и бросился вперед, но его повалили на землю, заламывая руки и дергая за волосы. Милашка, стоявший на коленях у трона, взглянул на него пустыми глазами. Он был закован в цепи, белоснежные крылья окровавленным шлейфом лежали за ним, волочась по земле.
Меч рассмеялся так весело, словно эльф тонко пошутил. Тряхнув тяжелыми кудрями, он поднялся с трона и подошел к пленнику.
– Знаешь, пожалуй, я предоставлю тебе выбор, маленький ублюдок, – проворковал Темный Торин. –Трое есть у меня, но уйдут лишь двое. Выбирай…и я отпущу…тебя, и кого-то из двоих… но лишь двоих… а третий останется навсегда здесь, со мной!
Ариен прикусил губу, чтобы не закричать от отчаяния, когда орки выволокли из-за трона другого пленника. Принц Фили еле держался на ногах, но так и не склонил головы. Его обычно аккуратно заплетенные волосы и борода с усами были подпалены и растрепаны, лицо в царапинах и кровоподтеках, из одежды лишь остатки кожаных штанов на бедрах. Руки у него были скованы, а концы цепей держали рослые дюжие орки.
– Этот ублюдок осмелился противоречить мне, посмел вступиться за тебя, – Кровавый Меч с усмешкой провел ладонью по растрепанной голове Фили, который яростно дернулся. –Племянник называется!
Ариен вдруг словно оказался в глазу бури. Вокруг бушевал ураган, Тьма сжималась все теснее, а он был спокоен так, как никогда в жизни.
– Слово?
– Да, дай слово! Поклянись жизнью и удачей, что двое уйдут отсюда живыми и невредимыми!
Кровавый Меч слегка передернулся, затем кивнул.
– Даю слово! Выбирай!
Ариен устало улыбнулся.
– В этом нет необходимости. Пусть идут оба. Я останусь здесь.
Молчание, повисшее в пещерах, было так тихо, что слышался шелест лавы, струящейся внизу.
Лицо Кровавого Меча перекосилось так, что и следа былой красоты не осталось в нем. Лишь ненависть и ледяная злоба. Преображение длилось всего миг, и вот он уже снова улыбнулся.
– Что ж, быть посему!
Ариен вскрикнул так, словно сердце вырвали у него из груди. Над лавовым озером парил на белоснежных крыльях Милашка эль Оурз, живой, невредимый и с горящими яростью глазами. Орки заверещали и заскрежетали, пятясь от яркого света, и зашипел Кровавый Меч, тоже пятясь к трону и закрывая лицо.