На изломе Вечности
Шрифт:
– Не все…
_Так значит, все же правда, – Торин неожиданно ощутил прилив ярости, схватил волшебника за остатки хламиды и рванул, встряхивая, как терьер крысу. –Говори! Я хочу услышать, что скажешь ты!
Его голос сорвался в стон, когда стоявший чуть позади
– Здесь твоя сила бесполезна, – усмехнулся Темный близнец. Затем поднял голову и улыбнулся Торину.
– Ну что, братишка, разве тебе не хочется врезать этому ублюдку за все его фокусы с твоей бабёнкой и щенком? И за все, что он творил… с нами…
Торин провел языком по губам, действительно ощущая желание причинить боль, желание такое сильное, волнующее и сводящее с ума, что не мог не подчиниться ему. Кровавый Меч с усмешкой перебросил ему конец цепи.
– Давай, отходи его как следует!
Торин усмехнулся, перехватывая тяжелые звенья. Его усмешка была больше похожа на волчий оскал.
– Скажи мне одно, Гэндальф, зачем ты перенес сюда моих жену и сына? Ведь ты обещал заботиться о них там и сделать Тайрина королем.
Гэндальф грустно улыбнулся.
– Я не при чем здесь, Торин Защитник, – покачал он головой. –Этот мир сам призвал их. Рано или поздно миры призывают то, что принадлежит им.
– И меня… -Торин крепче стиснул цепь, беря замах. А потом ударил, вложив в этот удар всю силу…
Кровавый Меч покачнулся, поднеся руку к голове. Затем осел безжизненной тушей.
– Гном, – презрительно хмыкнул Торин, помогая волшебнику подняться на ноги. –Больно хлипкая у него черепушка!
Они снова стояли на выжженной черным солнцем пустоши. Торин непонимающе смотрел на Гэндальфа, который стремительно менял обличие, превращаясь в юного парня. В его руках сверкнуло слепящее лезвие, и Торин радостно улыбнулся, сжав Меч Снов. Он успел полюбить это дивное оружие.
– И все же ты не ответил мне, Гэндальф Серый, – сказал Король под Горой. –Что имел в виду мой двойник, когда утверждал, что я- его осколок?
Волшебник слегка качнул головой.
– Дудочник окончательно скинул покровы сна и начал Игру всерьез. Моих сил не хватит надолго сдерживать Безумие его музыки. Мы должны успеть. А потом клянусь тебе, Торин Защитник, я расскажу все, что ты пожелаешь узнать.
Торин кивнул, поудобнее перехватывая меч. Они двинулись по пустыне, бок о бок, высокий гибкий волшебник и коренастый мощный гном. Торин на миг прикрыл глаза, возвращая в памяти милый облик жены и перемазанную мордочку сына. Неважно, что было. Важно то, что есть. Это было то, что он отчетливо понимал сейчас.
====== 35. Под черным солнцем. Когда разверзается Тьма. ======
Ран прикусила губу, прижимая к себе Тем’ра одной рукой и прикладывая вторую к глазам, в попытке рассмотреть в рассветном мареве хоть что-то внизу.
– Волшебник все ещё спит, –
Его прервало ритмичное постукивание. Это Туомас выбивал ритм на деревянном обломке. Спустя пару секунд его хрипловатый голос вспорол застывшую тишину.
Мы забыли о том, кем были,
Умерев и воскреснув вновь
Мы коленей не преклонили
Пред пламенем черных костров,
Мы падали и вставали,
Идя путями страха во Тьме,
Мы бились о стены, горя в этом адском,
Черном как ночь огне.
Мы брели по пустыне забытых снов,
Позабыв о том, кто мы есть,
Мы стенали от горя, лелеяли злость,
Пестовали на сердце месть,
Мы не помнили, кто мы и откуда пришли,
Лишь тонули в кровавых слезах,
И о том, что есть кто-то, кто любит нас,
Вспоминали лишь в обрывочных снах.
Но любовь, та, что есть, та, что в сердце кипит
Золотым блаженным огнем,
Помогла нам Тьму навсегда победить,
В черном сне став светлейшим сном.
И помня об этой светлой любви,
Мы вступили в безумный бой,
Чтобы в жизнь воплотить то, что было всегда
Лишь только светлой мечтой.
Марко улыбнулся, глядя на сгрудившихся пленников крыши.
– Надеюсь, так оно и будет, Туо, – сказал он, положив руку на плечо музыканту. –Твои слова, да Эру в уши!
Торин приостановился, смахнув пот, заливавший глаза. Они шли уже много часов, волшебник наотрез отказывался говорить, пока не доберутся до места. Наконец гном, не выдержав тяжелой давящей духоты, споткнулся ногой о ногу и растянулся на потрескавшейся черной земле. В глазах было темно, он практически не слышал голоса волшебника, не чувствовал рук, пытающихся приподнять его. Всё глубже и глубже ускользая в беспамятство, он словно за ниточку ухватился за всплывшее имя возлюбленной. Вринда! Он успел только прошептать его онемевшими губами и соскользнул в пустоту… …Свет факела бил в глаза. Торин сел, ощупывая себя. Голова болела в районе затылка, пощупав, он обнаружил кровь на волосах. Упал и ударился?
– Торин! Боги Вечности, Торин, что с тобой?
Напуганная, бледная Вринда склонилась над ним, с тревогой всматриваясь в лицо.
– Что случилось, мой король? Ты поскользнулся? Тебе плохо?
Она присела рядом, убирая пряди, упавшие на его лицо. Нежное личико, пухлые, словно созданные для поцелуев губы. Так непохожа на гномиху!
Он попытался встать, но голова закружилась, и пришлось опереться о плечи девушки, чтобы не упасть. К счастью, кроме них двоих на галерее не было больше никого. Вринда осторожно вела его, время от времени давая отдых, поддерживая, когда голова начиналась кружиться слишком уж сильно.