На изломе Вечности
Шрифт:
– Никогда не слышал эту историю, – заинтересованно произнес Марко, а Гэндальф поднял бровь.
– Альтисия была не той девушкой, с которой мечтают заключить брак, – Орик ухмыльнулся. –Моя двоюродная сестренка- одна из самых распущенных и ненасытных женщин, которых я знаю. Чтобы пристроить её и прикрыть её делишки с рабами-уруками, отец Альти решил выдать её замуж за сына одного из своих советников, Гидхара эль Оурза. Мальчишке было всего ничего, только переступил через порог совершеннолетия. Ха, видели бы вы рожи дядюшки и моей сестрицы!- Орик рассмеялся. –Я прямо заслушался, когда дядя Крон поливал Милашку… в жизни не слышал таких выражений! А потом Мельхур дернул меня сказать, что мальчонка прав…
Он покачал головой, продолжая весело ухмыляться, развернулся, показывая основания крыльев, словно стертые чем-то, покрытые грубыми
– Отец велел подвесить меня за крылья на шесть оборотов Вимайи, – хохотнул принц. –Но зато я хотя бы сказал то, что думаю.
– Альти одна такая…говорят, она пристрастилась к урукам после того, как попробовала с одним из них в садах у своего папаши.
– Смотрите, – тихо сказала Ран, указывая вниз. –Они просыпаются…
Белый язык пламени ударил, слизнув сразу нескольких Обратившихся.
– Похоже, нам придется поберечь свои заряды, – угрюмо произнес Ариен, глядя в сторону Великого Леса. –Во всяком случае, они нам понадобятся в воздухе.
Небо было черно и светло, черно от туч, клубящихся вокруг Замка Ужаса, снова явившегося из Небытия, и светло от молний, прорезающих эти тучи.
Ариен украдкой сжал одно маленькое белое перышко, лежавшее в кармане его жилета. Больше всего сейчас ему хотелось, чтобы Милашка был рядом.
– Корабли Граничников, – в ужасе прошептала Ран, вцепившись в борт.
«Лейлани» медленно, но верно плыла к Замку, притягиваемая магией древнее самой Вечности. А черные выгнутые корабли уже мчались навстречу.
Внизу кипела жаркая битва. Поскольку отродья Тьмы больше не могли обращать в себе подобных тех, кто попадался им на пути, те, кто смог держать в руках оружие, вступили в яростный бой с чудовищами. Здесь были эльфы, гномы, большие уруки, люди, несколько крылатых и полукровки самых разных мастей. Все они бились за свою свободу и возможность самим выбирать свой Свет и свою Тьму. Но Отродий было много и сражались они яростно. Лишь одно помогало пока держаться обитателям Города- то, что у чудовищ не было оружия и они явно не знали, как с ним обращаться, предпочитая драться когтями и щупальцами.
Крылатые из свиты принца Орика, оставшиеся по приказу своего господина, дабы защищать Город, смогли создать несколько небольших отрядов сопротивления и наступления и теперь метались белыми молниями, ведя то один отряд, то другой.
Один из отрядов, состоящий большей частью из людей, полукровки-эльфа и трех крупных уруков, оказался зажат в вилке меж двух улиц. Прижавшись спиной к спине, они дрались, словно демоны войны, не прося и не давая пощады. Но враг все прибывал и прибывал, накатывая волнами. Все плотнее и плотнее подступали твари, одного из бойцов вырвали из круга и разорвали на куски щупальцами. Ещё одному уруку оторвали запястье, но парень оказался так зол и свиреп, что продолжал рвать чудовищ одной рукой и зубами даже после того, как его вытащили из круга и принялись раздирать на клочья. Двое его собратьев были не менее свирепы и скоро перед ними образовался холм из оборванных щупалец и кусков тел, которые дергались, пытаясь ползти, и рассыпались черным прахом, когда в улицу ударил ослепительно-белый луч- последний дар корабля, уносимого во Тьму.
====== 39. Битва в Башне. Крылья Судьбы. ======
Торин вскочил в утлую лодчонку-шлюпку, пришвартованную к борту, и рубанул швартовы, отчалив прежде, чем его успели остановить. Почти сразу его закрутило в вихре, но как-то удалось справиться с лодочкой. Одной рукой держа меч, другой правя лодкой, король бросил последний взгляд на борт. Медовое пламя волос Ран было ему благословением. Он видел Марко, уводящего корабль из-под ударов вражеской артиллерии. От чего-то вспомнилось, как Туомас виртуозно лавировал между выстрелов… и как впервые спас им жизнь, разбив корабли вражеского флота. Торин ощутил, как заныло в груди при воспоминании о чужемирянине, словно Туо не отдал ему осколок его собственной души, а ушел, прихватив
Холод и злоба. Эти ощущения тянули его как магнитом в сторону зала. И ещё неуловимый запах разлагающейся плоти. Торин поморщился и прибавил шагу. Прикончить тварь…Туомас говорил, что лишь с её смертью Замок Ужаса будет уничтожен. В прошлый раз они слишком торопились и не довели дело до конца. Но сейчас главная задача выполнена… и тварь из Башни будет убита любой ценой. Торин мрачно улыбнулся. На сей раз промашки не будет.
Черный хозяин Башни ждал его, сидя на троне. И на сей раз это существо не тратило времени на болтовню о сердцах. Оно просто бросилось на короля, шипя, поднимая скорпионье жало и перетаскивая тело на мерзких ручонках. От Торина не укрылось, что тварь передвигалась с немалым трудом, видимо, оставленные ими с Туомасом в прошлый раз раны давали о себе знать.
Отскочив с дороги монстра, Торин перекатился на бок, едва успев уйти от удара скорпичьего жала и попытался достать его мечом. Тварь проворно отпрыгнула, зашипев. Торин вскочил, подныривая под левую клешню и одновременно выбрасывая меч в бок. Лезвие мягко, словно в масло, вошло в дряблую тушу хозяина Башни. Торин покатился, вталкивая меч глубоко, как мог, вспарывая жирное рыхлое тело, борясь с тошнотой от полоснувшего убийственного запаха гнилых потрохов.
Монстр завизжал почти на ультразвуке, напропалую шибая своим кошмарным жалом и одновременно стараясь удержать выпадающие внутренности. Торин едва успел вывернуться из-под чудовищной туши и вскочить. Он благословил собственный пустой желудок, который сейчас содрогался в позывах рвоты.
Монстр похромал к нему, жалко взвизгивая и хныча, протягивая одну клешню, второй придерживая вывалившееся содержимое брюха. И Торин внезапно ощутил что-то вроде жалости к этой мерзкой твари. Должно быть, страшно жить вот так, в одиночестве, питаясь лишь собственной злобой и ненавистью, гния изнутри, без любви и ласки, без теплоты.
– Мне жаль тебя, – сказал он, уклоняясь от удара жала. –Мне очень жаль тебя…
Движения твари становились все более неверными. Торину ещё дважды удалось поразить чудище, один раз у основания жала и другой- пропороть острием бряклую шкуру у горла, откуда тут же густой струей хлынула черная кровь.
Башню трясло немилосердно. Торин с трудом мог держаться на ногах, да ещё умудрялся бегать вокруг твари, путая и изматывая её. Он пару раз едва не растянулся на грудах потускневших монет и всяческого металлического инвентаря. Но тварь уже изнемогала, вопли и визги её перешли в жалкое поскуливание, а цвет шкуры сделался из черного каким-то пепельным серым.
Торин тяжело дышал. Сердце его выпрыгивало из груди и в горле пылал пожар. Он несколько раз пытался достать тварь, но она реагировала вовремя. Эх, если бы отвлечь её чем. Башню мощно тряхануло и Торина отбросило на кучу золотых монет. Тварь упустила свои потроха и теперь пыталась подобрать их. Воспользовавшись моментом, Торин прыгнул вперед и меч его опустился на жирный загривок врага. В этот удар король вложил все оставшиеся силы. Больно дернуло в руки, когда острие натолкнулось на твердые позвонки. Торин рухнул, в изнеможении закрыв глаза и уже не видя, как в конвульсиях бьется черная жирная туша. Башню снова тряхнуло, и король едва не откусил язык, выронив меч. На четвереньках пополз к трону, с трудом поднялся, опираясь о него. Чудовищной силы порыв ветра сорвал часть потолка и унес во тьму. Торин поднял кулак к темному небу и засмеялся, торжествующе и радостно. Ну и пусть смерть! Ему не привыкать умирать! Но сейчас он не просто победил врага, Торин чувствовал это. Сейчас он победил самого себя, зверя в себе. И он счастливо улыбнулся, прежде, чем упасть вниз, в ослепительную пустоту…