На круги своя

Романовская Ольга

Судя по расширенным зрачкам и абсолютно черным глазам Эллана, мой вид в одном поясе и чулках неимоверно возбуждал.

Не утерпев, проверила: твердый.

Касание отозвалось тягостным стоном и просьбой: «Не надо».

— Эллан, нельзя, чтобы ты…

— Сама говорила: не сметь, — зло ответил лорд, — так зачем дразнишь?

И так жалко его стало. Ровно на мгновение, пока руки любимого не легли на бедра, прогнав все посторонние мысли.

По коже словно пропустили разряд молнии.

— Ну, как,

ты очень стеснительная девочка? — лукаво поинтересовался Эллан. Он снова улыбался, хотя, видела, беззаботность давалась нелегко. Однако навсеев с детства учили контролировать эмоции, вот и Эллан прекрасно справлялся со своими. — Ляжешь или сядешь?

Узнав, куда мне предлагали сесть, отказалась. Лорд назвал трусишкой, в ответ напомнила, что забочусь о нем.

— Как же? — откровенно потешался Эллан.

— Не хочу, чтобы задохнулся. — Кончики ушей поалели.

— И не подумаю. Ну, как?

Нет, не сейчас, хотя такой соблазн! Я бы попробовала и наверняка в полной мере оценила мастерство лорда, но тогда бы не смогла осуществить свою задумку.

Наиви обязаны помогать ближним, вот я и помогу. Оставалось только решиться, перебороть стеснение и брезгливость. А еще подумать, как и что делать. Наблюдения наблюдениями, но в первый раз вряд ли выйдет, как надо.

Кокетливо улыбнувшись, улеглась на бок, закинув ногу за шею Эллана, лицом к его паху. Ласкай, как хочешь, милый, а я попытаюсь приласкать тебя.

Мысль о получении удовольствия в одиночестве по-прежнему казалась себялюбивой.

Прикосновение острого языка отозвалось сладостной болью внизу живота. Я выгнулась и застонала, когда он начал безжалостно дразнить нежное местечко. Оно стало таким горячим, таким чувствительным, отзывалось на легчайшее дуновение воздуха.

Эллан распалял все больше; на помощь языку пришли пальцы. Один, покружив, легко скользнул внутрь, где все сжималось в невыносимо остром предвкушении, и я взорвалась.

Нестерпимая сладкая пытка наматывала виток за витком.

Сгорая и плавясь на влажной, дрожащей от сдерживаемого возбуждения коже Эллана, умирала и воскресала, старалась подхватить заданный темп и понимала: не могу, я ведомая, а он мой господин.

Я хотела подчиняться, мечтала навечно остаться частью Эллана.

Удовольствие шумело в ушах, растекалось по бедрам.

Пронзительная вспышка, и я часто-часто задышала, приходя в себя после головокружительного падения.

Вспомнив об Эллане, сдернула одеяло. Перед помутневшим взором предстала вздыбленная плоть, и я потянулась к ней, сжала, заставляя содрогаться в танце страсти.

Сначала привычно, как инстинктивно делала в Умерре, а потом, когда на члене выступили жемчужные капельки, решилась слизать их. Вкус оказался странным, и я лизнула снова.

Судорога, пронзившая тело Эллана, его глухой стон побудил

действовать дальше. Губы осторожно обхватили самое дорогое. Ощущая себя беспомощной, вновь действовала по наитию, дивясь, отчего тошнота не подступает к горлу, а извращение кажется естественным.

— Какая ж ты у меня… девочка! — прохрипел Эллан.

Наши языки продолжили танцевать, словно соревнуясь друг с другом. Лорд, безусловно, выигрывал, но и я не тушевалась, старалась по мере сил.

Я в первый раз ласкала мужчину и не помнила, что и как делала. Потом сдалась, признав победу любимого. Его язык угрем извивался внутри, вбивался слишком быстро, требовательно, забрав остатки сил. Могла лишь стонать и содрогаться всем телом.

В исступлении рухнуть на живот Эллана.

На коже блестели бисеринки пота, дыхание не желало униматься. Мир плыл перед глазами. Никаких эмоций, кроме приятной боли в мышцах и не менее приятной опустошенности. А еще счастья оттого, что любимый тоже дошел до конца.

ГЛАВА 14

Стояла в дамской комнате и «пудрила носик» — проще говоря, пряталась от Соланжа Альдейна. Он караулил в фойе театра, изумительно красивый и элегантный, полный решимости заполучить мое внимание.

Некромант начал с цветов. В ложу доставили три корзины роз с запиской: «На каждое время суток». Показалось, из вечерних алых роз торчала коробочка, такая, в которой обычно преподносят кольцо. И как после выйти к Соланжу? Он не посмотрит на кольцо на пальце — Эллан позаботился, вызвал ювелира, шептался с ним добрый час и в итоге надел в день спектакля, — сделает предложение.

И ведь приехала рано, чтобы разминуться с желавшим сопровождать в театр некромантом…

Затравленно смотрела в зеркало, ожидая найти поддержку.

Увы, никого из дам я не знала. Да даже если бы нас и представили друг другу, вряд ли бы они согласились помочь. Подруг в Веосе я не нажила, чему, признаться, не огорчилась: навсейки приятельствуют исключительно с корыстными целями.

Может, высунуть нос и поискать герцога Терского? Он хотя бы не сделает гадость: слишком мелко — связываться с наиви. Развлекла бы его разговором, уговорила побыть в ложе хотя бы пару минут.

Отворилась дверь, и я отчаянно попыталась слиться со стеной, спрятаться за веером. Ладонь прикрыла подаренный герцогом опал: слишком приметный, слишком броский.

Ее величество застыла на пороге и осмотрелась взглядом хищницы.

Дамы притихли и синхронно присели в реверансе. Я тоже.

Кровь гулко стучала в ушах.

Лишь бы не заметила, лишь бы прошла мимо! Подумаешь, выжила мелкая мошка, зато к Геральту больше не липнет. Я молчаливая, честно!

— Приятного вечера, леди, — голос королевы источал фальшивый мед.