На Лене-реке
Шрифт:
— Где он работает?
— Люди приехали. Остров наш мерить. Он помогает.
— Давно вы его знаете?
— Десять дней живет, — все так же равнодушно ответил старик и сплюнул на железный лист перед печуркой.
— Кто он такой? Как его звать?
— Городской… Максимом зовут…
— Покажите нам его вещи.
В первый раз старик взглянул на нее, отвел глаза и, затянувшись несколько раз подряд, весь окутался клубами сизого дыма.
— Какие у него вещи?..
— А где мальчик? — спросил Федя.
—
— Ну что ж, идем, — сказала Ольга своим спутникам. Она поняла: от старика не узнаешь больше того, что он сам захочет рассказать.
Обратно к лагерю доехали на катере.
— Я сейчас с этим катером еду в город, — сказала Ольга геодезистам. — А вы здесь смотрите в оба. Возможно, после ухода катера Максим Щелчков придет на работу. Не подавайте виду, что он раскрыт, но не спускайте с него глаз.
Через час катер отвалил от острова и стремительно понесся вниз по течению. Ольга спешила в город. Она еще более заторопилась, когда Федя рассказал ей, как Саргылана встретила в аэропорту странного незнакомца.
— Тут дело тоже нечисто, — убежденно рассказывал Федя. — В Москве он с ней раскланивался, а тут сразу сбежал, как Мишка от меня сегодня утром.
— В Москве? — переспросила Ольга. — Каким же образом Саргылана встречалась с ним в Москве?
— Она ездила на экскурсию на московские фабрики…
— Знаю.
— Руководителем их группы был Джерготов. Знаете его?
Ольга кивнула.
— Ну вот, этот тип приходил в Москве к Джерготову. Тогда его Саргылана и видела.
Приходил к Джерготову… Эта новая деталь бросала свет и в значительной степени связывала многие разрозненные события.
Теперь можно было подыскать объяснение упорной приверженности Джерготова к нижнему варианту, что всегда казалось Ольге исключительно странным, даже загадочным.
«Интересно было бы поговорить с Джерготовым», — подумала Ольга.
В городе Ольга сообщила о Максиме в органы государственной безопасности. Два сотрудника к ночи были уже на острове. Но Максим Щелчков не дождался их. Едва начало смеркаться, он переправился через реку и ушел в тайгу.
Глава двадцать первая
— Андрея здесь нет, и, кроме вас, друзья мои, мне посоветоваться больше не с кем, — закончила Ольга свой рассказ.
На некоторое время за столом воцарилось молчание. Если бы разговор шел на какую-либо обычную производственную или просто житейскую тему, то более живая Таня первая бы высказала свое мнение. Но тут она чувствовала, что более веским будет слово Василия и как мужчины, и как фронтовика, и как более опытного коммуниста.
Торопливость была не в характере Василия. Тем более в подобных случаях.
Он закурил
— Как доказать, что Джерготов связан с Мишкой? — спросил, наконец, Василий.
— Доказать не могу, но сама убеждена в этом, — горячо ответила Ольга.
— Убежденности тут мало, — хмуро произнес Василий и, остановившись против Ольги, спросил: — Кто мог их видеть вместе?
— Только старик бакенщик.
— Не скажет, — так же хмуро заметил Василий. — А из ваших работников никто не встречал их вместе?
— Не знаю… не спрашивала.
— Надо было спросить, — строго сказал Василий.
— Вася! — мягко упрекнула его Таня. — Какой ты, право. Она к тебе, как к родному, а ты без малого — выговор ей.
— Он прав, Таня, — возразила Ольга, — это мой промах.
— Промах, конечно, не велик, — спокойно заметил Василий. — Ясно, что встречались не на людях… Налей-ка, Танюша, еще стаканчик покрепче, — попросил он, снова подсаживаясь к столу.
Он с хрустом надкусил кусок сахару, обжигая пальцы, поднес осторожно к губам горячий стакан и отпил немного, прихлебывая чай мелкими глотками.
— И тебе, Оля, налью, — потянулась Таня за стаканом.
— Спасибо, Танюша, не надо.
— Второе дело, — сказал Василий, отодвигая стакан, — встречи Джерготова с этим господином интересной наружности. В Москве их видела Саргылана. Это нашему козырю в масть. А вот здесь?..
— Здесь тоже только Саргылана.
— Одного, — подчеркнул Василий, — а вместе?
Ольга молча пожала плечами.
— Засечем, что нам известно, — сказал Василий после короткого молчания.
— Мишка Седельников живет на острове под чужой фамилией — раз. Кто-то пытался сорвать изыскательские работы по верхнему варианту — два. Джерготов настаивает на нижнем варианте — три. Неизвестный нам московский приятель Джерготова приезжает в Приленск — четыре. В колхозах распространяются провокационные слухи — пять… Для следователя мало.
— А для партийного работника? — в упор спросила Ольга, и изумленная Таня увидела, как дрогнули у Ольги ноздри тонкого прямого носа и глаза сверкнули холодным блеском. Такой ее Таня никогда не видала.
— Для партийного работника почти достаточно, — спокойно ответил Василий, — но только почти. Я тебе верю, Ольга. Нутром чую, что ты права. Но ведь прямых фактов нет.
— Где же их взять?
— Ты хотела поговорить с Джерготовым. Если чувствуешь — силы хватит, поговори. Напрямую.
— Вася, что ты! — заволновалась Таня. — Это ведь опасно.
— Она солдат, — глядя на Ольгу с товарищеской гордостью, возразил Василий. — Ты не обижайся, Татьяна, — он обнял жену, — я ведь не в укор тебе.