На огне святом сожжем разлуку
Шрифт:
Царьград заворожил юношей разнообразию храмов, зданий, людей. Однако миновало несколько дней, и Зореславу стало тоскливо и грустно. Толпы казались пеной на волне, громаду храмов и жилья подавляли, утомляли. Вспоминались уютные яровитские рощи, простые, покрытые камышом хаты и землянки, украшенные цветами весенними венками девушки, которые пели над берегами широкого Славуты. И слезы наворачивались на глаза, сердце рвалось из груди, стремилось туда, где оно имело тише всего, самое очаровательное счастье.
Старшие рыцари, уладив дела, переправили парней на ту сторону Босфора, в Азию.
Попрощались рыцари с юношами. Караван тронулся в путь.
Горы, пустыни.
Холодные ночи, жаркие дни.
Необычно было славянам, странно. Но они привыкли ко всему. К молчаливым персам, которые на протяжении дня не говорили ни одного слова, к смешным, мягким верблюдам, к протяжным тоскливым песням погонщиков.
За три дня перехода до Басры на караван налетела стая пустынных грабителей. Жалобно кричали погонщики, испуганные верблюды метались по лагерю, топча шатры. Перси свирепо бились с нападающими, отстаивая свои сокровища, но силы были неравны.
Побратимы вскакивали на своих коней, обнажили мечи. Бились рьяно, неистово. Навалили вокруг десяток грабителей. Дуб, сверкая ошалевшими глазами, кричал:
– Убегайте, братья! Я их задержу!
– Бросить тебя самого?
– хрипел от напряжения Зореслав, вздыбливая боевого коня - Ни за что!
– Тогда всем конец!
– отчаянно вторил Дуб.
– Вы вдвоем достанетесь гор. Убегайте!
– Огонь не дает убегать!
– смеялся Ветрограй, отважно отражая врагов - Погибать - то всем!
Грабители что-то безумно кричали, пробовали накинуть на взбешенных славян арканы, однако все было напрасно. Тогда вожак разбойников решил лишить ребят коней, чтобы покончить битву. Засвистели стрелы, жалобно заржали кони, упав на горячий песок, сбросили всадников.
Враги кучей навалились на рыцарей, связали. Добавили к другим пленникам, повели неизвестно куда, оставив трупы своих соратников и персов между барханами на поживу пустынным стервятникам.
Ночевали пленные в каком-то полуразрушенном караван-сарае. Их хорошо кормили, велели переодеться, умыться. Ребята удивлялись: что бы это значило?
– Продадут - мрачно бросил пленный перс.
– Где?
– поинтересовался Зореслав.
– В Басре. Или в Багдаде.
– Тогда мы скажем, что нас пленили - обрадовался яровит - что напали на торговый караван.
– Смешной ты - покачал головой перс.
– Разбойников уж давно нет. Мы в руках порядочных перекупщиков, уважаемых людей. Кому ты скажешь слово правды? Султану? Но султану и его визирам тоже нужные рабы. Напрасное, надейтесь лишь на собственную судьбу и на счастливый случай. Вы молодые, сильные, можете попасть в добрые руки. Молитесь богам, чужестранцы, святому огню или солнцу. Может, они сжалятся над вами.
Султанская дочь
Миновало два дня. Побратимы стояли на базарной площади в Басре средь скопища рабов. Вокруг клокотало торжище, кричали люди, сновали бродяги и воры, ржали кони. Продавал славян горбатый
К ним подходили, щупали мышцы, пытались посмотреть на зубы. Побратимы отворачивались, излучая ненависть и бессильный гнев. Перекупщик, вероятно, правил за славян непомерно высокую цену, потому что покупатели сокрушенно покачивали головами, чмокали языками и с сожалением шли прочь.
Солнце поднималось выше, над базаром стоял столб пыли, начало припекать. Парни изнывали от жары, обливались потом. Но вот площадью прокатились тревожные крики, потом зацокали копыта коней, сотни мелких торговцев и воров ринулись наутек: к торжищу приближалась пышная процессия, шестеро черных рабов несли на длинных шестах голубой шелковый шатер, их окружала цепочка всадников. Горбун что-то перепугано вещал побратимам, упал на колени, усердно кланяясь. Ребята заинтересованно смотрели на причудливое зрелище.
– Падайте ниц!
– крикнул горбун - Приближается дочка султана, пусть пошлет ей небо сто тысяч лет жизни!
– Нам безразлично, кто она - буркнул Зореслав - Мы не привыкли склоняться даже перед ясным Яр-Дивом!
– Хорошо сказал - скупо отозвался Дуб.
Процессия остановилась напротив славян. Из-за покрывала выглянуло смугловатое личико, мелькнули черные глаза, сразу спрятались. Послышался звонкий голос, а затем один из всадников дал знак горбуну, что-то спросил. Тот, угодливо кланяясь, униженно отвечал. Всадник, пренебрежительно улыбнулся, брезгливо бросил на землю кожаный кошель. Зазвенело золото, перекупщик пал ниц, схватив добычу, а побратимам велели трогаться следом за всадниками.
Их провели узенькими улочками Басры к высокой зубчатой стене. Отсюда видно был широкий залив, паруса кораблей, небосвод с белыми кудрявыми тучами. У тяжелых ворот стояла многочисленная стража, на стенах тоже ходили, перекликаясь стражники. Пленных ввели на двор, шелковый шатер понесли дальше, а славяне остались в буйном цветущем саду. Подошли чернокожие рабы, сняли цепи с ног, дружелюбно похлопали по спинам. Приказали ожидать.
Побратимы оглядывались, удивлялись волшебным строениям, которые возвышались над стеной невиданных деревьев, прозрачному водопаду, который прыскал прохладным источником из пасти мраморного гривастого зверя.
– Диво дивное - прошептал Ветрограй - Мы без цепей, в каком-то сказочном саду. Есть надежда, братья! Не горюйте. Отсюда можно улизнуть.
– Цыц - остерег его Дуб - Услышат - тогда черта лысого убежишь. Видел, сколько стражников вокруг?
К побратимам приблизился толстенький добродушный человечек в белой чалме с длинным острым верхом, писклявым голосом сказал по-гречески:
– Радуйтесь, рабы. Имеете счастливую судьбу. Это - сад султанской дочки Зульфиры, она выбрала вас трех для присмотра за ее любимыми деревьями и цветами. Я покажу вам где должны есть и спать. Идите за мной.