На осколках разбитых надежд
Шрифт:
— Нам не убежать! — плакала она. — Зачем мы только сделали это? Они нас найдут и убьют! Нам не убежать!
— Мы уедем отсюда далеко, — решила Лена. — Главное — найти станцию. Там мы купим билеты и сядем на поезд. Неважно куда. Главное, уехать отсюда подальше. Они будут нас искать здесь, а мы будем уже далеко отсюда. Там, где никто не будет знать, что мы убежали.
— Я не хочу! Не хочу бежать дальше! — отказывалась Янина, и тогда вступила Катерина в разговор. Она больно сжала руку Янины и притянула к себе, чтобы заглянуть той прямо в глаза.
—
Лена хотела бы возразить, но Катя посмотрела на нее с немым приказом молчать, и она подчинилась. Только, когда отошли от хутора на несколько шагов, стараясь держаться дороги, осмелилась спросить:
— А как же теперь Янина?
— Догонит, погодь только чутка, — угрюмо ответила та.
И действительно, Янина нагнала их через некоторое время. Она ничего не сказала. Просто пошла рядом, стараясь держаться девушек. Словно и не было той, недавней истерики.
Некоторое время они шли молча, каждая погруженная в свои мысли. А потом Лена вскрикнула обрадовано, заметив насыпь железнодорожных путей.
— Тут где-то станция! — схватила она от избытка эмоций руку Катерины. — Значит, мы скоро уедем подальше отсюда.
Оставалось дело за малым — найти город, где располагалась станция, купить билеты и, не привлекая лишнего внимания, сесть в поезд. Но это и было самое сложное. Лена вспоминала, как выглядела нарядная немка — в шелковом платье, в шляпке, при сумочке и в перчатках. А их вид был далеко от идеала. Дешевые ситцевые платья измялись за время сна, волосы растрепались так, что даже гребень не справлялся.
— Замарахи и есть, — резюмировала Катерина, оглядев подруг.
А еще Лена опасалась, что их могут тоже искать, как тех неизвестных ей беглецов из лагеря. Втроем идти в незнакомый городок было опасно. Надо было сначала разведать, что и как, и может, купить где-нибудь косынок или сумочек, чтобы быть похожими на немок и не вызывать подозрений своим видом. Поэтому Лена решилась идти одна, а девушки оставались ждать ее в рощице неподалеку от деревни, крыши домов которых виднелись вдали.
— Если я не приду под вечер, уходите, — наставляла Лена. Она развернула карту, которую срисовала когда-то на листок блокнота, готовясь к побегу. Правда, она не совсем понимала, где они находятся сейчас — на бумаге были только города наподобие Эрфурта, Веймара или Йена. И записаны в качестве ориентира совсем крупные.
— Ты вернешься, — твердо сказала Катерина. Она отказалась запоминать названия городов, в которых путалась и никак не могла понять, какой лежит ближе к ним сейчас — Лейпциг или Дрезден. Виновато улыбнулась Лене в ответ на ее возражения. — У меня зусим плохая память. Оттого и в школу тольки восемь классов отходила. Еле аттестат дали.
Идти одной по дороге было очень страшно. Лене казалось, что вот-вот покажутся солдаты, которых она видела утром на хуторе, но только по ее
Она родом из Дрездена. Приезжала в Нюрнберг навестить тетушку. На обратном пути выяснилось, что пути повреждены бомбардировками. Решила добираться попутным транспортом и заблудилась.
Лена несколько раз шепотом повторила историю, надеясь, что она выглядит правдоподобно. И, надеясь, что не совершает ошибку, подняла руку и шагнула ближе к дороге, когда коляска приблизилась к ней.
Глава 12
Сначала Лене показалось, что немцы не поверили в ее историю. Пожилой бауэр выглядел хмурым и все разглядывал ее сверху вниз пристально. И некоторое время оба молчали, когда Лена закончила свой короткий рассказ. Сердце ее упало куда-то в живот от страха. Значит, конец.
Но вот немка всплеснула руками и встревоженно воскликнула:
— Боже мой, дорогая деточка, какие же несчастья свалились на вашу голову! А вы тут еще и совсем одна!
— Здесь где-то бродят русские, бежавшие из лагеря, — подтвердил ее супруг. — Вам не стоит тут быть одной. Садитесь в коляску, я отвезу вас к нам на ферму. Переночуете, а утром я отвезу вас в Йену.
— Благодарю вас за вашу доброту, но мне очень нужно в Дрезден и как можно скорее, — мозг Лены лихорадочно обдумывал, что может быть причиной такой спешки, в которую могут поверить эти достопочтенные немцы. — У меня заканчивается отпуск на днях. Я должна вернуться на работу. Лучше переночую в Йене. Так я точно не пропущу поезд.
Немка пыталась ее переубедить и уговорить поехать с ними, а вот ее муж молчал, словно что-то обдумывал. А потом поднял ладонь, показывая жестом супруге, чтобы она замолчала, и проговорил:
— До Йены около пятнадцати километров. Дорога идет через лес. Вы отчаянная девушка, если хотите идти одна до города. Я отвезу вас в город. Вот только отвезу жену на ферму и вернусь за вами. Хорошо?
В этот раз Лена не стала отказываться от предложения. В конце концов, всегда можно было спрятаться от этого немца, если повезет. А дорогу до Йены она теперь знала — уезжая, бауэр наказал держаться определенного пути, чтобы она не потерялась ненароком.
Подобная доброта была подозрительна для Лены. Она ждала, что немец вернется с эсэсовцами, либо с местными полицейскими, но бауэр вернулся один, как и обещал, и после недолгих раздумий Лена решилась выйти обратно на дорогу из кустов, где она пряталась, и окликнуть его.
— Господи, я уж было решил, что что-то случилось! — воскликнул немец, помогая ей забраться в коляску. — Этих проклятых русских до сих пор не поймали. Только троих из них нашли недалеко от Гросшвабхаузена. Подумать только, это в пяти километрах от нашей фермы!