На острие мезальянса
Шрифт:
Последними в списке дел были пометки: «Баверти и Аверноу приглашены в Ален-Холд на обед», «Приказать забрать платье из розового шёлка», «Напомнить мистеру Мелис про цветы», «Послать Элену к портнихе за кружевом и к ювелиру за брошью».
Судя по датам, это были последние дни жизни мисс Хэлтор, что делало находку ещё более печальной.
На обратной стороне листа была запись: «Мистер Таллер пообещал прислать своего подмастерья утром. Брошь не готова, надо подобрать другую, на случай если ювелир подведёт. Обед с Баверти и Аверноу должен пройти
Во всем этом не было ничего необычного. Но всё как-то не вязалось со сплетнями.
«Странно, что собираясь бросить мужа и дочь, она продолжала записывать свои обыденные дела. Неужели такое возможно? Это же насколько чёрствым должно быть сердце, что бы планируя сбежать с другим мужчиной, она нигде не обмолвилась об этом. В записях должно было проскользнуть хоть что-то.» — подумала девушка и снова уставилась в текст.
Если обязанности хозяйки Ваден-Холда и могли довлеть над ней, то запись о броши никак не выходила из головы. Офелия явно волновалась о том, как она будет выглядеть на торжественном обеде, что совсем не соответствует суицидальным мыслям и уж тем более скорейшему побегу.
Анна чувствовала, что у неё в руках оказалось пусть косвенное, но всё же доказательство того, что в истории Офелии Хэлтор всё не так однозначно, как могло показаться ранее.
Спрятав свою находку в ящик стола и заперев на ключ, Анна отправилась к себе. Планы на остаток дня были прозрачны как вода в горном ручье, однако в них снова вмешался Адам Хэлтор.
Уже собираясь переодеться, дабы отойти ко сну, гувернантка услышала требовательный стук в дверь. На пороге с виноватым выражением лица застыла Бартра. Переминаясь с ноги на ногу, она избегала смотреть Анне в глаза.
— Бартра, что-то случилось?
— Мисс Лейн, господин желает видеть вас в библиотеке.
— Что случилось? Неужели Айрин во время ужина проявила непочтение или чем-то разозлила его? — раздражённо обронила она, снова затягивая шнуровку.
— Уж не знаю в чём дело, но ужин прошёл спокойно. — пожала плечами девушка, но тут же её взгляд стал серьёзным, — Если позволите, то я бы хотела вас предостеречь. Мистер Хэлтор хороший хозяин, но не думаю, что разумно с ним сближаться. Мисс Джассемин выгнали не только за кражу, но и за связь с Калебом Лэнгвертоном. Мужчины часто охладевают к завоёванным женщинам, а за холодом следует и лишение привилегий.
— И когда это ты научилась так витиевато выражаться? — подхватив со стула тонкую шаль, спросила гувернантка.
— Так с вами часто говорю, вот и приловчилась. Но вы только не серчайте, я же как лучше хочу. Мисс Лейн, вы же так дорожите нашей Айрин, да и она сама стала более смирной рядом с вами. Многие считают ваше присутствие в поместье необходимым.
— Я всё понимаю.
Вздох вышел тяжёлым, что вызвало у Бартры улыбку.
— Пойдёмте, провожу вас, мне всё равно в ту сторону.
Весь путь до библиотеки, Анна испытывала странную смесь злости и предвкушения этой встречи. Вопреки логике, ей хотелось видеть Адама, быть рядом, говорить,
«Успокойся, ты хозяйка своим чувствам, а не какой-то самодовольный аристократ!» — с этой мыслью, гувернантка решительно открыла дверь и сделала первый шаг.
Адам Хэлтор сидел за массивным круглым столиком, что больше всего походил на садовый и буравил взглядом небольшую фигурку. Подойдя ближе, девушка увидела, что это не стол, а шахматная доска.
— Присаживайтесь, мисс Лейн. — даже не подняв взгляд на неё произнёс мужчина. — Вы когда-нибудь играли в шахматы?
— Нет. Но я слышала об этой игре, насколько я знаю, очень популярное развлечение среди высокородных. — заняв место напротив, сухо ответила Анна.
— О да, игра развивает воображение и умение мыслить наперёд. От того, сколь много ходов вы сможете просчитать, зависит ваша победа. Сыграете со мной?
— Но я не умею.
— Я вас научу. — посмотрев ей в глаза парировал Адам.
— Не думаю, что эта игра подходит для женщин.
— Мисс Лейн, вы гораздо умнее, чем пытаетесь казаться. Отставьте в сторону напускную скромность и позвольте научить вас.
Его взгляд заставил затрепетать всё внутри. Анна едва слышно сглотнула и опустилась в кресло напротив. Адам Хэлтор словно видел саму её душу, все тайные желания, мысли и когда-либо испытываемые эмоции. Это пугало и привлекало одновременно.
— Хорошо.
Сидя в этой красивой комнате с резным потолком, в окружении книг и мрачных секретов, которые могли тут храниться, гувернантка чувствовала себя на седьмом небе от счастья. Прямо возле столика стоял один из тех причудливых светильников. Слегка мутноватое стекло с вкраплениями пузырей и мелких песчинок, пропуская свет нескольких свечей, создавало непередаваемую игру света и тени.
Адам расставил на доске фигуры из слоновой кости. Объяснив правила и рассказав о фигурах, он сделал первый ход, игра началась.
Несмотря на повисшее в воздухе молчание, эта тишина совсем не тяготила Анну. Словно само время перестало существовать, позволяя наслаждаться чудесными мгновениями. Переливы свечного огня, тиканье старинных позолоченных часов на деревянной подставке в углу комнаты, всё это создавало волшебную атмосферу. Анна испытывала искреннее удовольствие, наблюдая за тем, как мужчина задумчиво покручивает в пальцах фигурку, перед тем как сделать ход.
Помня о его словах касательно расчёта, девушка пыталась угадать, как может поступить Адам и всякий раз испытывала радость от подтверждения своей догадки. Был момент, когда, пытаясь сосредоточиться, она почувствовала, что он пристально смотрит на неё и подняла глаза. Его взгляд был одновременно довольным и задумчивым.
«Зачем он пригласил меня сюда, с какой целью?» — думала она, ощущая, как по спине пробежал холодок.
Повинуясь внутреннему порыву, Анна сделала ход, и он сказал: