На пересдачу, Кэсси Рок! Четвертая попытка
Шрифт:
Глава 1. Осталось три дня
Я отшатнулась от колеса времени, вцепилась в шершавый край колодца, едва устояв на ногах. Жадно втянула прохладный воздух подвала, а потом прижала руку к груди.
— Еле успели, — сказала Мелани, разглядывая меня с укоризной. — Гроув болван, конечно, как и все мужчины, но сообразил. Минутой позже и…
Она покачала головой.
Я была жива и абсолютно невредима. Даже блузка цела, а на чулках — ни затяжки. Волосы забраны в хвост, и в них ни сухих листьев, ни пыли. Я снова перенеслась на три дня назад в то утро,
Я не умерла!
Всхлипнув, я бросилась вон из подвала.
— Эй, ты куда? — выкрикнула мне в спину Мелани. — Кэсси, хватит этих попыток! Просто живи! Радуйся!
Стражи некроса, о которых я вовсе забыла, кинулись на меня и, подхватив, выставили прочь из хранилища, наподдав напоследок под зад. Унизительно, но я столько раз обходила их защиту, что, наверное, заслужила.
На перекрестке дорог не задержалась ни на миг и со всех ног побежала к крутому холму, изгибающему лохматую зеленую спину у озера. Солнце едва вставало, и небо расцветилось нежным розовым всплеском. Ласковый теплый свет согрел мои щеки, но воспоминание о холоде, охватывающем тело ледяной скорлупой, не проходило.
Три ступеньки крыльца, та самая дверь, в прошлый раз Жозефина нашла ее по запаху — и не ошиблась. Обычно после колеса я шла домой, завтракала, гуляла с собакой и приходила в академию к началу рабочего дня, но сейчас не могла ждать.
Я постучала в дверь, подергала ручку, загрохотала кулаком.
— Иду! — донеслось недовольное.
Дверь открылась, и я кинулась на шею мастеру Гроуву.
Я обняла его, дрожа от волнения и прижимаясь всем телом, и он рефлекторно попятился, дверь за мной хлопнула, закрываясь.
— Кэсси, ты в порядке?
Я помотала головой, а после кивнула. Да, теперь я в порядке. Я жива, и он тоже. Жизнь казалась бесценным подарком сейчас, для нас обоих. Я пыталась подобрать слова, но из моего горла вырывались только сдавленные рыдания.
— Тебя кто-то обидел? — ровно спросил Гроув, но его взгляд заледенел. — Кто?
Он, наверное, только недавно вышел из душа. Голый торс с капельками воды на плечах, наспех надетые брюки, запах мяты и гладко выбритый подбородок. Я запустила пальцы в еще влажные волосы и, притянув Гроува к себе, поцеловала. Вот так еще лучше. Пусть он целует меня и обнимает, а не зажимает смертельные раны на моем теле. Я взяла его руку и положила себе на грудь.
— Кэсси, — хрипло выдохнул он. — Ты что это…
Мелани посоветовала жить и радоваться, и этим я и собиралась заняться. В конце концов, я обещала Гроуву награду, если он останется жив.
Никогда раньше я не отдавалась ощущениям так самозабвенно, полностью растворяясь в поцелуях и ласках. Я гладила широкие крепкие плечи, прижималась к сильному мужскому телу, легонько царапала грудь, покрытую жесткими волосками, и сердце под моими ладонями билось все быстрее. Я куснула гладко выбритый подбородок, лизнула шею, провела руками вниз, пересчитав кубики твердого пресса, к поясу брюк, которые он даже не успел застегнуть, и Чес, наконец, дрогнул. Он поцеловал меня сам, глубоко проникая в мой рот языком, и я запрокинула голову, задыхаясь от удовольствия.
Его губы на моих губах, уверенные
Увы, на мне был обычный хлопковый лифчик, да и в салон красоты я не успела заехать, но Гроуву, похоже, и так все нравилось. Он подхватил меня под бедра, усадил на узкий стол в коридоре. Что-то грохнулось и разбилось, и Чес прошептал:
— На счастье.
Я была с ним согласна. Обхватив его бедра ногами, прижалась теснее, и от соприкосновения самых интимных частей наших тел стало так жарко, что воспоминания о смертельном холоде вмиг потускнели.
— Кэсси… — Чес оторвался от моих губ, выдохнул. — Если это ради зачета…
Я обняла его за шею и посмотрела в глаза.
— Просто молчи, — попросила я.
К счастью, Чес не стал спорить. Он поднял меня на руки и понес в спальню, и дальше все закружилось в калейдоскопе наслаждений из поцелуев, сладких вздохов и бесстыдных ласк. Я вынырнула из этого омута удовольствий лишь на короткий миг боли, а Чес замер и посмотрел на меня с растерянным изумлением.
— Только не останавливайся, — попросила я.
Он и не собирался. Плавный ритм подхватил меня и понес. Жар внизу живота разгорался, требуя больше, еще. Я вцепилась в плечи Чеса, подаваясь навстречу его движениям, все быстрее, но он перехватил мои запястья и завел их над головой, впечатав в подушку.
— Не спеши, — сказал он.
И только когда я извивалась и вскрикивала от нестерпимого удовольствия, сорвался на быстрый и жадный ритм, от которого меня опрокинуло куда-то в невыносимо сладкую бездну, разорвавшуюся вспышкой удовольствия, а потом еще и еще…
Не было ни стыда, ни горечи, ни сожалений. Я лежала в постели мастера Гроува, его рука медленно скользила по моей голой спине, а мне хотелось мурлыкать, как сытой кошке.
— Кэсси, я не хочу, чтобы ты шла на боевку, — сказал Чес.
Я бы закатила глаза, но мне было лень.
— Не спорю, у тебя могло бы получиться, — продолжал он. — Но я просто не смогу! Как мне смотреть, как тебя бьют? А это неизбежно на тренировках! Потом еще подвергать опасности с умертвиями... Знала бы ты, сколько я искал того несчастного зомбяка для твоей предзачетной практики! При жизни она держала сиротский приют, очень добрая была женщина, сохранила миролюбивость и после смерти.
А вот это уже что-то новенькое. В глубине души я очень собой гордилась, упокоив того мертвяка на практических занятиях. А теперь, выходит, он был каким-то калеченым?!
— Ты не для этого создана, — сказал Гроув, а его ладонь спустилась ниже и погладила мою попу.
— А для чего я создана? — поинтересовалась я, приподнимаясь на локтях и отбрасывая разметавшиеся волосы.
— Для любви, — сообщил он без всяких раздумий и, склонившись ко мне, поцеловал.
— В академии нет такого факультета, — улыбнулась я и перевернулась на спину, сладко потянувшись.