На пути к мышлению или интеллектуальные путешествия в страну Философию

Баумейстер Андрей Олегович

Например, в нашем, феноменальном, мире мы видим красочные цветы, голубое небо, лазурную поверхность озера, зелень деревьев. Но, как утверждает физический словарь, цвет - это всего лишь «одно из свойств материальных объектов, воспринимаемое как осознанное зрительное ощущение». В большинстве случаев цветовое восприятие возникает в результате воздействия на глаз потоков видимого излучения. Наша способность отличать фиолетовый цвет от голубого связана с длиной волны фотонов, попадающих на сетчатку глаза. Фотон - элементарная частица, квант электромагнитного излучения. Если бы вдруг в один миг исчезли все существа, способные воспринимать фотоны, то в мире исчезли бы и все цвета. А вот фотоны бы остались, потому что они объективны. А наше восприятие цветов субъективное. Точно так же являются субъективными наши переживания радости и любви, грусти и надежды,

наше восприятие боли. «В действительности» (объективно) их не существует.

Вот я захожу в киевский музей Ханенко на улице Терещенковской и прохожу в зал, где висит натюрморт Сурбарана (известный как «Натюрморт с мельницей для шоколада»). Я вижу перед собой чашки из китайского фарфора, серебряное блюдо, два кувшина. Мастер передал изящную игру света и тени, связал все предметы в одно целое и ввел нас в мир человека XVII столетия (изображенные вещи - китайский фарфор, шоколад, серебряные блюда - все это свидетельство богатства и модных тенденций того времени). От созерцания картины у меня возникает чувство эстетического удовлетворения, определенные интеллектуальные размышления и т. д. Но в действительности передо мной всего лишь натянутый на подрамник холст и наложенные на него масляные краски. Вся эта удивительная атмосфера, вся эта симфония цветов - всего лишь разница в длине волн. А мои эстетические чувства и интеллектуальные переживания - всего лишь результат стимуляции определенных участков моего мозга (то есть влияния одних физических объектов на другие). Все, что казалось мне важным и исполненным смысла, - это всего лишь призраки, эпифеномены.

И более того. Все страсти, трагедии, взлеты и достижения человечества, все, что нас волнует, вдохновляет, впечатляет - все это тоже призраки. Вся история культуры - гигантская галерея призраков и химер. В действительности существуют только масса, энергия, волны. Такова реальность, которую предлагает нам естественная наука. Счастливая бабочка Чжуан Чжоу, игра теней в Платоновой пещере и коварные выдумки Декартового злого демона - всего лишь детские игрушки по сравнению с тем, что иногда называют «научной картиной мира». Замечу только, что научная картина мира не тождественна науке как таковой, а является определенной интерпретацией (подчас довольно вульгарной) научных достижений.

Имеются ли у нас четкие критерии, позволяющие различить истинное и ложное знание? Откуда мы знаем, что мы на самом деле что-то знаем? Если реальным и истинным является только физическая реальность, а наши восприятия, эмоции и переживания являются лишь тенями и призраками, то почему мы тогда доверяем нашим знаниям? Ведь и наука - это результат человеческого творчества. Мы не можем исключить из научной картины мира «внутренний мир», «дух», «сознание». Разве не благодаря человеческому сознанию физический мир знает о своих фундаментальных структурах, о физических константах, о законах и причинах и т. п.? Когда мы говорим об объективности, достоверности, истинности, не следует забывать, что эти понятия могут существовать и иметь смысл только как понятия сознания. Сам физический мир не знает, что он реально существует. Физические вещи и события не могут описать сами себя. Напротив, сознание описывает как внешний мир, так и само себя. Человеческое сознание является тем пространством, в котором только и возможны различения субъективного и объективного, реального и иллюзорного, истинного и ложного, прекрасного и безобразного. И поэтому любые попытки свести реальность и истинность к «объективной» физической реальности и при этом «исключить» сознание (а также данные чувств, эмоции, эстетические оценки и т. п.) содержат в себе серьезные противоречия.

Даже для физика-теоретика важными являются такие вещи, как вдохновение, удивление, восхищение, чувство прекрасного, эстетическое удовольствие. В создании научных теорий и гипотез участвует не только интеллект, но чувства и эмоции. Альберт Эйнштейн говорил, что «мы с готовностью воспринимаем лишь те физические теории, которые обладают изяществом»[74]. Для научных теорий важно также их внутреннее совершенство. Во время своего выступления перед студентами Гарвардского университета в 1974 году выдающийся физик Поль Дирак (лауреат Нобелевской премии по физике 1933 года) посоветовал своим слушателям больше думать о красоте тех уравнений, которые они исследуют.

О красоте как об одном из критериев истины говорит американский физик Стивен Вайнберг, лауреат Нобелевской

премии по физике 1979 года. В своей книге «Мечты об окончательной теории» он сравнивает красоту физической теории с красотой спортивного скакуна. Вайнберг обращает внимание на удивительный факт: «такое личное и субъективное чувство, как наше ощущение красоты, помогает не только развивать физические теории, но и судить об их справедливости» [75]. Отчасти красота физической теории - это простота идей. Еще один элемент такой красоты - это ощущение внутренней необходимости (завершенности), которое нам дает определенная теория. Точно так же, слушая какое-то музыкальное произведение или читая какое-то стихотворение, мы чувствуем, что в них ничего уже нельзя изменить. Вайнберг приходит к следующему выводу: «Тот тип красоты, который мы обнаруживаем в физических теориях, очень ограничен. Если только мне удалось правильно схватить суть и выразить ее в словах, речь идет о красоте простоты и неизбежности, о красоте идеальной структуры, красоте подогнанных друг к другу частей целого, красоте неизменяемости, логической жесткости. Такая красота классически строга и экономна, она напоминает красоту греческих трагедий»[76]. Впрочем, добавил бы я к этим замечательным мыслям выдающегося физика, все равно речь идет об эстетическом ощущении, об эстетическом удовольствии, которое возникает у ученого от сформулированных им теории и уравнений. И это эстетическое чувство является важным аспектом нашего познания реальности, является чем-то таким, что нельзя отбросить как второстепенное и малозначимое.

Приведенные примеры показывают, что ответ на вопрос «откуда мы знаем, что мы на самом деле что-то знаем?» выходит за пределы компетенции естественных наук. Естественные науки дают нам знания о физическом мире. Но вопросы о природе знания, вопрос об истинности, объективности и обоснованности наших знаний предусматривают еще одну, дополнительную перспективу для их обсуждения. Это вопрос философской дисциплины под названием эпистемология, или теория познания.

II. Дидактический материал. Эпистемология или теория познания

1. Что такое эпистемология

Эпистемология (от греческих слов episteme– знание и logos– учение), или теория познания, - это философская дисциплина, которая исследует природу, структуру и базовые условия знания. Эпистемология исследует то, что оправдывает или делает рациональным или обоснованным определенное убеждение. Эпистемология является также определенной программой, помещающей проблему знания в центр своих исследовательских интересов.

Подробнее эпистемологию, или теорию познания, можно определить как философское исследование (1) главных характеристик, (2) сущностных условий или источников, а также (3) пределов знания и его обоснования (оправдания).

Эпистемология осуществляет свою исследовательскую программу в двух направлениях: на (1) экспликативном и на (2) нормативном уровнях. На экспликативном уровне эпистемология стремится прояснить и истолковать понятие знания и познания. Ставится вопрос об отношении понятий «знание» и «познание» к таким понятиям, как «достоверность», «предположение», «убеждение», «верование». Здесь эпистемология сотрудничает также с когнитивными науками и философией языка. На нормативном уровне ставится вопрос об источниках и критериях истинности и обоснованности знания[77]. Другими словами, мы стремимся исследовать не только что такое познание, а прежде всего задаем вопрос о значимости или действенной силе содержания наших знаний.

Главные вопросы эпистемологии можно сформулировать следующим образом.

Что такое знание? Что мы имеем в виду под понятием «знание»?

Как мы получаем наши знания?

Что отличает знание от предположений и верований?

Каковы главные источники нашего познания?

Существуют ли пределы человеческого познания?

Что такое истина? Что делает наши утверждения и убеждения истинными?

Какими являются критерии истины и существуют ли эти критерии?

Можем ли мы оправдать наши знания? Существует ли предельно обоснованное знание? Имеется ли неопровержимый фундамент нашего познания?