На руинах «Колдовства»
Шрифт:
— Если бы я мог наве…
— Я обещаю оставить для вас танец на следующем балу.
Он поблагодарил ее с печальной улыбкой. После его отъезда она поднималась по лестнице, испытывая пронзительную тоску по Аристу. Легко постучав в дверь Орелии, она решила, что никогда больше не откроет сердце ни одному мужчине. Только своим легко возбудимым, но более предсказуемым лошадям!
Арист стоял на мостике «Цыганской Королевы» с капитаном Эдмондсом, наблюдая за появлением зданий и причалов Сен-Луиса. Порт был забит речными судами всех типов: от старинных плоскодонок
Они пристанут здесь на ночь и после разгрузки и приема нового груза отправятся дальше, к Натчезу и Новому Орлеану. Впервые Арист не ожидал с нетерпением возвращения в Бельфлер и родной город. Казалось, вся энергия и радость покинули его жизнь.
В этом путешествии, встречаясь в северных городах с грузоотправителями, принимая заказы и ведя переговоры о тарифах, он чаще, чем раньше, сталкивался с антиюжными настроениями.
— Антирабовладельческие фракции агрессивнее и шумнее, чем в мои первые посещения Севера, — сказал он капитану Эдмондсу. — Многие северяне возмущаются властью, которой обладают в конгрессе наши южные депутаты. Я слышал гневные обсуждения решения Верховного суда по делу Дреда Скотта и Закона о беглых рабах, практически аннулирующего Миссурийский компромисс, разделивший штаты на свободные и рабовладельческие.
— Неужели? — сказал капитан Эдмондс, выбивая пепел из трубки.
— Им не нравятся охотники за рабами, наводнившие свободные штаты в поисках беглецов. И меня неоднократно спрашивали, почему так много беглых рабов, если, как мы утверждаем, рабовладельцы — благотворители.
— Хороший вопрос, — сказал англичанин.
— И мне рассказали о случае в Вашингтоне, когда охотники за рабами похитили свободного цветного и отправили его на Юг, как раба. Столько возмущения… Их горячие головы настаивают на отделении от Союза. Однако я не могу поверить, что найдется достаточно радикалов, чтобы спровоцировать нас на войну из-за рабства.
— Надеюсь, этого не случится, — сказал капитан Эдмондс, снова разжигая трубку.
— Север нуждается в рабстве так же, как и мы, капитан. Аболиционисты забывают об этом. Наши рабы выращивают сырье для их фабрик и производят сахар для их пищевой промышленности.
Капитан Эдмондс мудро кивнул.
Арист воодушевился, чувствуя необходимость выразить свою все растушую тревогу из-за расширяющейся трещины в Союзе. Разделение Союза, этого замечательного эксперимента в самоуправлении народа, было бы трагедией.
— Что такое их заводские рабочие, если не белые рабы? Север эксплуатирует свой рабочий класс, не заботясь о его здоровье и благосостоянии. Какое они имеют право критиковать нашу более благотворительную систему?
— Возможно, вы правы, — сказал капитан Эдмондс, безмятежно куря трубку.
Арист почувствовал мимолетную зависть к миру и довольству, которые Эдмондс, казалось, находил в своей трубке.
— Почему вы не женаты, Эдмондс?
Капитан
— Ну, — задумчиво сказал он, — наверное, это не очень подходящая жизнь для женщины, когда муж все время на реке?
— Наверное, — согласился Арист и подумал, не было ли у капитана одной особой женщины, которая отказалась жить с ним на корабле. Но он не был расположен продолжать такую личную тему.
Арист чувствовал себя раздраженным и взвинченным. Он хотел, чтобы путешествие закончилось, однако не испытывал особой радости от того, что ждало его в конце. Когда болезненные воспоминания о Симоне Арчер вспыхивали в его мозгу, он старательно отгонял их.
«Цыганская Королева» подошла к своему причалу, проскользнув между груженой баржей и другим пароходом. Арист оставил капитана и пошел готовиться к встрече с одним из грузоотправителей.
Когда несколько дней спустя Арист вернулся в Новый Орлеан, то не стал никого навещать в городе и сразу отправился в Бельфлер, поручив своему агенту следить за разгрузкой «Цыганской Королевы». Он надеялся обрести в Бельфлере душевный покой. Но этому не суждено было случиться.
Когда плоскодонка, которую он нанял, чтобы перебраться через озеро, подошла к пирсу Бельфлера, стройная темноволосая женщина на галерее приветственно подняла руку и быстро сбежала по отлогой лужайке ему навстречу.
У Ариста перехватило дыхание, болезненно забилось сердце. Какого дьявола?.. Затем он узнал Элен де Ларж и испытал острое разочарование, такое же удивительное, как и неожиданное.
Черные волосы Элен сияли на солнце, она широко улыбалась.
— Добро пожаловать домой, дорогой.
Он поцеловал ее руку, помедлив, чтобы успокоиться.
— Спасибо, Элен. Но вы — сюрприз. Я ожидал, что вы проведете лето с одной из ваших подруг.
— Я еще в трауре, Арист, а поэтому не очень удобная гостья для тех, кто собирается веселиться. Я вспомнила о восхитительном ветре с озера в Бельфлере и как мы с Филиппом наслаждались вашим гостеприимством и убедила себя, что слуги радушно встретят меня в ваше отсутствие.
— И они не разочаровали вас?
— О нет.
Она стояла близко к нему, и в жаркий день запах ее духов казался слишком резким.
— Тогда позвольте мне присоединиться к ним, — сказал он как можно вежливее.
— Я была уверена в этом, — сказала она, улыбаясь. — Здесь просто божественно. Я наслаждалась уединением, но еще больше буду счастлива в вашей компании. Однако я не собираюсь компрометировать вас, мой дорогой. Как только мы обсудим мою собственность в Фолс-Ривер, я вернусь в город.
— Зачем вам возвращаться в такую жару?
— Я не хочу, чтобы наши друзья сплетничали из-за того, что я ваша единственная гостья.
— Я приглашу других гостей, — сказал он с поспешностью, которая ему самому показалась не очень лестной. — И приличия будут соблюдены.
Элен нежно пожала его руку и прошептала: «Спасибо, дорогой друг», явно предпочитая поверить, что он хочет, чтобы она осталась.
Лакей, путешествовавший с ним, выгрузил на берег багаж. К нему на помощь прибежал слуга из дома.