На том краю радуги
Шрифт:
Говард Хендриксон поведал Сим немногим больше, чем все остальные. Этот человек, во всем любивший точность и превыше всего ставивший девиз «время — деньги», как выяснилось, обожал Суэн Бакстер как талантливого автора популярных статей, но терпеть не мог как вечно опаздывавшего и нестерпимо своевольного работника.
— Не поймите меня превратно, мисс Бакстер, — грустно улыбнувшись, сказал он Симоне. — Ваша сестра обладала удивительным чутьем и чувством слова, благодаря которому даже самый скучный материал превращался в нечто феерическое. Но, увы, с ней трудно было договориться. Она постоянно гнула свою линию и даже не всегда ставила редакцию журнала в известность о теме материала, над которым работала. В последний раз мы здорово поссорились с Суэн,
Сим не стала говорить ему ни о письме, ни о папке, но слова редактора не на шутку ее взволновали. Выходит, не только сестре Суэн сообщила о своем журналистском расследовании. Значит, и в самом деле она могла узнать о чем-то, что заставило бы поволноваться жителей городка, пекущихся о своей репутации.
— Мистер Хендриксон, а вы не говорили об этом с полицией? — поспешила она спросить у редактора.
— Признаться, до сегодняшнего утра мне не приходило в голову, что слова Суэн могли иметь какое-то отношение к ее смерти. Суэн погибла из-за нелепой случайности, а вернее, вы уж простите, мисс Бакстер, из-за ее рассеянности. А ведь я очень хорошо знал Суэн, и вся эта история с газом, который она забыла выключить, более чем в ее духе.
— Так что же случилось сегодня утром? — перебила его Сим.
— Утром мне позвонил детектив Патерсон или Петерсон и поинтересовался, над какими материалами в последнее время работала Суэн Бакстер.
— И вы рассказали ему о ее... планах?
— Конечно, рассказал, — кивнул Говард Хендриксон и снова грустно улыбнулся. — Только что это меняет — кроме слов, у меня ничего нет. Вот если бы та «бомба», о которой говорила Суэн, и в самом деле существовала... — Хендриксон закатил глаза, и Сим показалось, что она видит в них обложку журнала, на которой гордо красуется яркий заголовок: «Бомба, которая взорвет Фейнстаун». — В любом случае, — очнувшись от своих фантазий, продолжил редактор, — я не думаю, что кто-то решил разобраться с Суэн таким образом. Слишком уж сложная комбинация. Нужно было найти ключи от ее квартиры, проникнуть в нее незамеченным в отсутствие Суэн, зная при этом, что она не заглянет домой в ближайшие несколько часов — ведь небольшая утечка газа не приведет к взрыву.
— Может быть, этот кто-то хорошо знал, когда Суэн уходит и когда возвращается?
— Все может быть, мисс Бакстер, — пожал плечами мистер Хендриксон. — Но поверьте мне на слово: журналисты уходят и возвращаются в самое непредсказуемое время дня и ночи. А уж тем более такие журналисты, как Суэн Бакстер.
Довод был весьма разумным, и спорить Сим не стала. Да и времени на это не было. Надо было сделать еще кучу дел, а из-за задержки, которую внес в ее планы никак не предусмотренный в списке голодный обморок, она уже и так выбилась из графика.
Выйдя из кабинета Говарда Хендриксона, Сим вспомнила, что забыла задать ему еще один немаловажный вопрос, но ответ на этот вопрос она получила прежде, чем успела вернуться в кабинет редактора.
— Мисс, мне сказали, вы сестра Суэн Бакстер, — услышала Сим красивый мелодичный голос.
Он принадлежал молоденькой девушке в блузке из алого шелка и строгой черной юбке. В личике девушки, окруженном золотистыми локонами, было что-то кукольное и очень трогательное.
— Да, — кивнула Сим, поправив очки на переносице. — Меня зовут Симона. А вы...
— Я была подругой вашей сестры, — немного смущенно ответила «кукольная» девушка. — Мы с ней много времени проводили вместе. И не только на работе. Мне так жаль,
На глаза девушки навернулись слезы. Сим, сама не любившая плакать, подумала, что это, пожалуй, самые искренние соболезнования из всех, что ей довелось услышать. Сим вспомнились слова Майка о том, что нельзя страдать молча, и, глядя на девушку, вытиравшую пальцами растекшуюся тушь, она подумала, что по крайней мере в этом мистер Гэсуэй прав.
— Меня зовут Элис, — окончательно размазав тушь под глазами, представилась девушка. — Может, посидим немного в кафе? Это рядом, на первом этаже редакции.
— Конечно, — кивнула Сим, подумав, что этот разговор если и не даст ей новой информации, то уж точно будет душевным.
Элис вела колонку о моде и всегда по-доброму завидовала способностям своей талантливой коллеги. Несмотря на то, что Суэн никогда не писала о моде, она всегда давала своей подруге хорошие советы. Девушки ходили вместе по магазинам и в клубы, которых на весь консервативный Фейнстаун было всего-то три: один предназначался для подростков, другой для молодых людей возраста Суэн и Элис, а в третий могли попасть лишь весьма обеспеченные или известные личности города.
Кроме этой стороны жизни Суэн, о которой Сим имела весьма поверхностное представление, Элис осветила еще одну: Сим обожала не слишком-то популярный в Фейнстауне экстремальный спорт и с большим удовольствием ездила в соседние города, чтобы прыгнуть с парашютом или залезть под землю, в старые заброшенные шахты.
Последнее приключение такого рода она отыскала в Фейнстауне: им оказался давно заброшенный дом на окраине города, прозванный местными жителями «Домом мисс Попугай». Эта самая мисс Попугай жила в Фейнстауне около тридцати лет назад и слыла жуткой ведьмой, а потом умерла таинственной смертью в собственном доме, в который с тех самых пор никто не осмеливался входить.
Иногда в дом мисс Попугай заглядывали любопытные подростки, но всякий раз возвращались из него напуганные и обязательно рассказывали, что слышали, как из подвала дома доносятся чьи-то крики. Поскольку у мисс Попугай, по слухам, действительно было несколько попугаев, из-за которых она и получила свое нелепое прозвище, можно было предположить, что души мертвых птиц по-прежнему обитают в жутком доме.
Услышав эту историю, Сим, разумеется, не почувствовала, как по коже у нее пробежали мурашки, и все же ей вспомнился сон о доме, куда звала ее Суэн. В этом сне тоже фигурировал подвал, из которого доносились страшные звуки.
— Суэн ходила туда с Питером Харди, — сделав глоток кофе, сообщила Элис. — Вы знаете, что ваша сестра встречалась с сыном нашего мэра?
Сим кивнула, с трудом сдержав улыбку. Суэн никогда не говорила ей, что встречается с «сыном мэра» и называла Питера Харди просто Питером. Но вряд ли хоть кто-то поверит, что для ее сестры и в самом деле не имела ни малейшего значения «прекрасная родословная» ее ухажера.
— Питер пытался дарить ей подарки, — продолжила Элис, — но она всегда отказывалась. Не отказывалась только от цветов. О, какие же это были роскошные букеты! Как-то раз он подарил ей букет из ста одной розы... — Она заметила, что взгляд собеседницы становится отсутствующим, и поспешила исправиться: — Ну да речь-то совсем не об этом... Суэн услышала легенду о доме мисс Попугай и загорелась идеей в нем побывать. Питер Харди не тот парень, чтобы ходить по таким местам, но Суэн, естественно, его уговорила и они отправились туда вместе. Так вот, есть кое-что, о чем я никому раньше не рассказывала. — Голос Элис понизился до шепота, и она наклонила голову, чтобы Сим могла ее лучше слышать. — С тех пор как Суэн побывала в этом доме, она очень изменилась. Ушла с головой в какие-то дела, все время о чем-то думала. Как-то раз она звонила из редакции в Холд Хилл — это город недалеко от Фейнстауна, а когда я спросила, кому это она звонит, Суэн ответила какую-то нелепицу. Я-то знаю Суэн, она точно соврала, хотя врала редко. Элис вздохнула.