На троне в Блабоне
Шрифт:
И вдруг я услышал тоненький голосок Мышика, дискант, словно шпилькой пронзивший тишину, в ту минуту объявшую всю толпу:
Наконец пришла свобода для Блабоны, для народа!Этот припев далеко пронесся громовыми перекатами, волной прилива захлестнул весь город, рыночную площадь, ударил в ратушу, так что в окнах задрожали стекла и дрогнул сам Директор за своим столом, заваленным сверхтайными рапортами, которые делали его таким всесильным.
И Звезда как хвост павлиний, словно искр волшебный дождь! Дети, радуйтесь! Ведь ныне к вам придет Младенец-Гость.Мои товарищи взмахивали фонариками, а толпа, замершая на заснеженных лужайках, отвечала громовым рокотом:
— Долой Директора! Королеву на трон! Королеву в замок! Да здравствует наша королева!
В неверном свете фонарика я заметил, как счастливая слеза скатилась у Виолинки по щеке, как Мышебрат отер лапкой глаза, а хвост у него задорно взметнулся вверх. Он уже был в сапогах и притопывал, потому что мороз разыгрался не на шутку, руки и ноги прихватывал будто клещами. Темень поднималась от земли до самых быстро угасающих небес. И елка, казалось, парила в великолепном сиянии своих огней.
Внизу, в самом конце парка, что-то началось, чего мы не предусмотрели. Заблестели секиры на алебардах, в лавину зрителей врезался клин алебардщиков. Директор очнулся от столбняка, отдал приказ, службы начали действовать. Прорвутся через толпу заслушавшихся людей, захватят ворота — у них, разумеется, есть ключ, — бросятся на нас… И за шиворот поволокут в подземелье ратуши.
— Гасить фонари и смываться! — приказал я, обеими
— Где встречаемся? — дышали мне в лицо. — Что делать?
— Все уже идет само собой. Как лавина. Теперь обойдетесь без меня. Прощайте, друзья! Нам пора уходить! Мирных и сытых вам праздников!
Никто из нас и не подозревал, что мы расстаемся навсегда.
Фонари прикрыли пелеринами, на лица натянули капюшоны — и тут же исчезли. Только Мышебрат быстро влез по лестнице, приставленной к стене замка, вскочив на парапет разбитого окна, оттолкнул лестницу. Заскрипела по неровностям стены и упала, тупо стукнуло истлевшее дерево. Хорошо еще не пустил близнецов взбираться по ней на елку… Кота с коробкой елочных украшений могла выдержать, но не более.
Тяжело было вырвать руку из железного пожатия артиллериста.
— Помни! Берегите Корону! А теперь беги… Привет Эпикуру!
— А я передам от вас привет моей красавице кошечке, — донеслось до меня со второго этажа, где в выбитом окне поблескивали глаза Мышебрата. — Она очень обрадуется…
Стражники, разбросав последние ряды зевак, засмотревшихся на золотистую стрелу — ель, схватились за решетку ворот, начали дергать — звенели цепи и тупо колотился замок.
— Перелезать! — крикнул кто-то.
Начали лезть наверх, когда заблеял козлик — я узнал бы его даже в полной темноте.
— Погодите, у меня ключ! Сейчас вытащу из кафтана…
Мы не мешкали, я потащил Касю в замковый коридор. Спотыкались на кучах мусора, сломанный стул подставил мне ножку — едва не растянулся во весь рост. Я хотел через кабинет Директора и подземный ход выйти за стены Блабоны. Но выломанную дверь кто-то на совесть забил досками. Времени их отрывать не было. Дальше комната пыток — каменная ловушка…
— За мной в кухню! — крикнул я. — Оттуда выход во двор…
Однако там уже хозяйничали бульдоги, слышался лай. Они ловчее человека. Разорвут, пока прибудут офицеры. Не справимся.
— А теперь куда? — остановилась Каська. — Мумик, к ноге! Держись рядом, не то заблудишься… Хоть бы уж догнали, что ли, я бы сказала, что о них думаю!
При свете коптящего фонаря я увидел — Каська держит за дуло пистоль, видно, выторговала у принцессы Виолинки.
— Откуда это у тебя? Давай мне, я лучше стреляю.
— Ни за что! Виолинка могла, и я смогу!
Я чуток сбил с дочки фанаберию: увидят стражники пистоль, вместе с мамой бросят в тюрьму. Поверила.
— Подождем, пусть подойдут поближе…
— Не выдумывай! Они совсем ошалели, рвутся догнать, если и попадешь в одного-другого, остальные нас разорвут… Вцепятся в горло! Жалко Мумика! Он не задумываясь на них бросится, а там целая свора… Не одолеем.
— Папа, ты просто трусишь! — фыркнула она презрительно. — И вовсе никакая я не Кася, а Касик Храбрый, воитель королевы!
Я не дал ей болтать чепуху, потащил в замковую кухню. Пнул на бегу котел с помоями — разлилось на пол, котел покатился с тупым бряканьем. Одна, вторая дверь. В отчаянии пытаюсь забаррикадировать скамьей, придвигаю стол. В ручку двери просовываю метлу.
Последнее помещение, здесь придется защищаться до конца — во всяком случае, пока не сожгу Книгу. Пахнет гнилой картошкой, бочковой квашеной капустой. В глубине комнаты из-под побелки виднеется кирпичная стена.
— Вдруг повезет — не учуют нас, — утешал я Касю. — Тогда переждем облаву…