На тысячи осколков
Шрифт:
– У нее классная тачка, – сказал Дэни.
Молчание.
– Она тоже к подруге поехала.
Стеффан сел на диван. Дэни, взяв палочки, направился к барабанам.
– Парни… – я запнулся. Извиниться в сообщении было проще, чем вот так, глядя в глаза. – Извините. Я понимаю, почему вы мне не сказали.
– Это ты нас извини.
Нам сразу нужно было тебе все рассказать. – Стеффан посмотрел на меня
– Только не качок-хоккеист, – хмыкнул я.
– Ой, да к черту этих качков! – Дэни ударил по барабану. – Влюбляются все равно в романтиков.
– Разве что в кино, – усмехнулся Стеффан. – А в жизни влюбляются в абьюзивных красавчиков.
– Ну, рано или поздно мы тоже найдем своих половинок. – Дэни несколько раз ударил по барабанам и получил в ответ тяжелый вздох Бёрге.
– Уже, – очень тихо сказал Стеффан.
– Что «уже»? – спросил я.
– Нашел.
– Стефф! Так что ты молчал? – радостно воскликнул я. – Так вот почему ты был такой нарядный!
– Ну, не сегодня мне рассказывать о том, что я, кажется, начинаю с кем-то встречаться.
– Друг, ты из-за меня? – Мне стало грустно. – Все в порядке, я очень рад за тебя.
– Давай, рассказывай! – Дэн пересел к нам на диван. – Первый из трех скоро будет потерян. Запрятан в крепких женских объятиях. Предупреждаю! Если она будет против наших репетиций, то мы тебя к ней не пустим.
Стеффан начал свой рассказ, а я сжал кулаки так сильно, что почувствовал, как ногти впиваются в кожу.
Ее зовут Анита. И она просто чудо-совершенство-милашка. Фу (номер один). Она младше Стеффана на год. В школу ходит редко, предпочитает домашнее обучение. Познакомились они… в библиотеке! Я их обожаю, но… Это вообще нормально? Кто из современных девчонок сейчас ходит в библиотеку? Думаю, она похожа на бобра-заучку. Ладно, они познакомились около библиотеки, когда Анита выходила из нее и рассыпала кучу книг, которые набрала домой. Вообще-то, они и раньше были знакомы – Анита живет недалеко от Стеффана. Но они просто кивали друг другу при встрече, как делают все соседи. Но тут у него что-то кольнуло, и он подскочил, чтобы помочь Аните собрать книги. И вот они теперь видятся почти каждый вечер, но на настоящее свидание еще не ходили. Фу (номер два). И он счастлив. Но ему было страшно рассказать нам. А теперь Стеффан заявляет, что она делает его лучше. Фу (номер три).
Мне хотелось прервать его рассказ, выйти из этого гаража и по пути сломать свою гитару. Но я держался. Держался изо всех сил.
– Стефф! Это очень круто, – выдавил я из себя.
– А она завтра придет на вечеринку? – Дэни потер руки.
– Если вы не против, то я ее позову…
– Спрашиваешь! Конечно, мы не против. Да, Кай?
– Конечно… – кивнул я и выдавил что-то похожее на улыбку.
Для приличия я еще немного посидел и послушал слова поддержки. Моя настоящая любовь точно сама меня найдет. Бла-бла-бла. Эмилие не стоит моих переживаний. Бла-бла-бла. Есть шанс, что она передумает и влюбится в меня завтра. Бла-бла-бла. Все девчонки не стоят мужских переживаний, потому что они
Я шел домой совершенно опустошенным. Бёрге неохотно плелся рядом, ветер усиливался. Мне хотелось одного – пойти к озеру и утопиться. Но для этого пришлось бы найти рыбака, который вырубил бы лунку моего размера. Чёрт! Чёрт! Чёрт! Почему это все происходит со мной?
– Ты почему не написал? – закричала мама с порога.
Именно нотаций мне сейчас и не хватало.
– Ты знаешь, где я был, – процедил я сквозь зубы.
– Иди ужинать! – крикнула мама уже из кухни. – И откуда мне знать, где ты находишься?
Конечно, ужином можно все исправить.
Можно подумать, я много где гуляю. Точно не по библиотекам.
– Я не хочу!
– Ты ходишь где-то целыми днями, – мама никак не успокаивалась. – Скоро одни кости с кожей от тебя останутся.
– Я могу пойти к себе в комнату? – тут я не справился с эмоциями и закричал: – Я могу побыть один? В тишине! Без всяких ужинов и нотаций! Один! Слышите?!
И бросился к себе на чердак. Сердце колотилось с бешеной силой. В носу щипало. Кулаки никак не разжимались.
Бах! – я не выдержал и ударил по кровати.
Бах! – теперь досталось подушке.
Бах! – ударил стену.
Рука начала невероятно болеть, из мелких царапин пошла кровь. Надо было удариться головой. Может, тогда мозги встанут на место.
В дверь тихо постучали. Папа.
– У тебя все нормально?
– Да, пап. – Я спрятал в карман руку, по которой текла кровь. – Просто тяжелый день.
– Что случилось? – Папа сел ко мне на кровать. – Это из-за девчонки?
– Пап, я не хочу сейчас говорить. Правда.
Внутри у меня крутилось только одно слово: «Уйди, уйди, уйди». Не хочу и отцу наговорить гадостей. Уйди, уйди, уйди. И так уже сорвался на маму.
– Ты всегда с нами можешь поговорить. Ты же знаешь? Мы рядом.
– Знаю, пап. – Я шмыгнул носом.
– Вот и молодец. Только извинись перед мамой. И не вздумай еще когда-нибудь ее обижать.
– Хорошо.
– Обещаешь?
– Да. – Я опять шмыгнул носом.
Папа встал с кровати и потрепал мои волосы. Что же они вам всем покоя не дают? Постригусь!
– И руку перевяжи, – сказал папа и вышел из комнаты. За дверью раздался мамин шепот, а потом тихие шаги. Ушли.
Кофта точно испорчена.
Я зашел в свою маленькую ванную комнату, помыл руки и наклеил пластыри на все места, где шла кровь. А потом для надежности перевязал руку бинтом.
Немного вспылил.
Почему я чувствую себя так паршиво? Я завидую другу. Это не нормально. Стеффан все почувствовал. Его взгляд… Мне нужно завтра быть максимально приветливым с этой Анитой.