На участке неспокойно
Шрифт:
— Давненько же я не бывал здесь, — крякнул Абдурахманов, устраиваясь на ковре.
Сабиров заботливо подложил начальнику подушку.
Подошел чайханщик. Он был совершенной противоположностью Вахабова: высокий, тощий, с длинной кадыкастой шеей и редкими, как у кота, усами.
— Абдусамат Курбанов, — отрекомендовал чайханщика базарком.
Чайханщик поклонился и поставил на середину топчана поднос с двумя чайниками и пиалами:
— Шу ерда кора чой, шу ерда кок чой4.
Сабиров
Чайханщик принес два подноса — один с конфетами, печеньем, сахаром, халвой, другой — с фруктами.
— Кушайте, — сказал он и тут же удалился.
Подполковник пил медленно, рассказывая о том, как
ездил лётом в Кисловодск.
— Сердце у меня пошаливает, — сокрушался он. — Так иногда схватит, что думаешь: «Ну, товарищ Абдурахманов, пришел твой конец. Собирайся в путь-дорогу…»
— С сердцем не шутят, — глубокомысленно заметил Вахабов.
— Вам, товарищ подполковник, еще надо поехать подлечиться, — подхватил Сабиров и вздохнул. — Тяжелая у вас работа. Требует много сил. Не каждый сможет так, как вы, день и ночь с людьми.
— Где там! — подхватил Вахабов.
На новых подносах появились тарелки с луком, редькой, солеными огурцами и помидорами, с новыми чайниками и гранеными стаканами.
Теша Балтабаев подмигнул Сабирову и наполнил два стакана коричневой жидкостью.
«Коньяк», — понял Сергей.
— Что это у тебя чай холодный? — усмехнулся Абдурахманов, глядя на Тешу.
— Это особый сорт. Его горячим не пьют. Пожалуйста, товарищ подполковник, — протянул Теша Абдурахманову один стакан. Другой он подал Сабирову. — Это вам, товарищ лейтенант. По старшинству, так сказать.
— Нет, нет, мне потом, сначала пусть выпьет Гани-ака, — запротестовал участковый.
— Э, нет, Карим-ака, сначала вы должны выпить, — стал отказываться Вахабов. — Такой закон… Пейте, пейте, иначе вы меня обидите. Теша-ака правильно все сделал.
— Нет, нет, Гани-ака, вы пейте, — отстранил стакан Сабиров. — Я еще успею выпить. Прошу вас.
— Э-э-э, — снова начал Вахабов.
— Хватит вам, — не выдержал Абдурахманов, который с нетерпением поглядывал на свой стакан. — Рядиться после будете. Дайте человеку подлечиться. Со вчерашнего дня голова трещит.
— О, извините, товарищ подполковник, — засуетился Сабиров.
Он взял стакан у Вахабова и, улыбаясь, потянулся к Абдурахманову. Подполковник поднял свой стакан. Они чокнулись и, ни на кого не глядя, разом выпили.
— Теша будто в воду смотрел, когда говорил об исключительных свойствах своего чая, — крякнул подполковник, ставя стакан перед собой. — Хотя его чай и холодный, однако так все внутри и обжег!
— Хорошо, — подтвердил
— Не первый раз, знаем, что делаем, — попытался сострить Балтабаев.
— Молодец! — одобрил Абдурахманов.
Сергей взглянул на Лазиза, спрашивая глазами, как поступить, когда Балтабаев подаст коньяк. Лазиз ничего не ответил, хотя, очевидно, хорошо понял все. Он сидел, по-восточному поджав ноги, и неторопливо пил чай из пиалы. Его, казалось, ничто не интересовало; ни заваленный обильной закуской и сладостями дастархан, ни льстивые речи Сабирова и Балтабаева.
Собственно, может быть, все так и было? Возможно, его мысли все еще занимала прекрасная Шазия?
— Пожалуйста, Сергей-ака, — протянул ему Балтабаев полный стакан.
— За знакомство, — тут же проговорил Вахабов. У него в руке тоже был стакан с коньяком.
— Спасибо, — поблагодарил Сергей. Он снова посмотрел на Лазиза, по-прежнему спокойно попивающего чай, и решил воспользоваться восточным гостеприимством — Пожалуйста… Пожалуйста, Лазиз-ака, сначала вы.
Оперуполномоченный поставил пиалу на ковер и взял у Сергея стакан.
— Значит, за знакомство? Очень рад познакомиться с вами, многоуважаемый Гани-ака!
Лазиз кивнул головой так, словно действительно был рад такому тосту.
— 01 — произнес Вахабов.
Балтабаев захлопал в ладоши:
— Ура! В нашем полку прибыло!
Абдурахманов перестал жевать:
— Я думал, что ты не будешь пить… Молодец! Перед пловом можно еще по одному пропустить.
— Обязательно, — бодро ответил Лазиз. Он весело подмигнул Сергею.
«Ладно, и я выпью, черт с ними! — решил Голиков. — Работы у меня особой не предвидится. Погуляю часа два и на участок пойду».
Сергей взял стакан и внезапно опустил руку. Совсем же недавно клялся, что никогда не возьмет в рот ни одной капли вина. Ведь и сейчас еще, как вспомнит все, так и встает перед ним испуганное лицо Крупилина, так и видит, будто наяву, потревоженные лица Садыка-бобо и Айджамал-биби, так и слышит упрек Кати… Нет, нет, ему нельзя пить. Ни в коем случае.
— Что же ты? Давай, — напомнил Теша.
— Тяни! За дружбу участков, — пьяновато захихикал Сабиров.
— Не могу.
— Это почему? — удивился Вахабов.
— Не пью.
— Брось ты арапа заправлять, — скривился Теша. — Нет таких участковых, которые бы не пили. Не видел я таких в жизни.
— Посмотри, — подсказал Лазиз.
— Что же ты, Голиков? — вскинул взгляд Абдурахманов.
— Мне сейчас на участок.
Абдурахманов одобрил:
— Правильно! Совершенно правильно!.. Оставьте его, товарищи. На работе пить всем запрещаю. После работы — пожалуйста. Только никому на глаза не попадайтесь. У лейтенанта сегодня выходной, он может пить, — добавил подполковник, когда Сабиров заерзал на месте. — Правильно, Голиков! Повеселишься после дежурства.