На высотах мужества
Шрифт:
– Я - «Орел-первый», ведем поиск. Батарею не наблюдаем. Что там у вас? Тихо?
– Никак нет, обстрел продолжается.
– Вас понял. Будем искать.
И снова потянулись минуты мучительного ожидания. Василий Серегин по телефону спросил о результатах поиска.
– Ничего утешительного, - ответил я.
В динамике снова зазвучал голос командира:
– У вас были сейчас разрывы?
– Нет. Были четыре минуты назад.
– Значит, не она, не та батарея.
Через минуту над аэродромом громыхнули очередные разрывы, и тотчас же - голос Голубова:
– Как сейчас?
– Были
– Подождем еще пять минут. Кажется, напали на след. Пусть они сделают еще залп. Следите за взрывами.
Ровно через пять минут Голубов сообщил о новых вспышках после орудийных выстрелов. Взрывы на аэродроме [148] всколыхнули землю и воздух. Где-то высоко над головой неприятно прожужжали осколки.
– Я в квадрате сорок восемь. Вам «три девятки»!
– передал А. Е. Голубов.
Вспыхнула зеленая ракета. Восемь «яков» взревели моторами, поднялись ввысь и на полной скорости понеслись к фронту. Вскоре из динамика на пульте управления КП начали доноситься команды Голубова и Серегина. По всему чувствовалось: истребители уже обрушили огонь бортового оружия на батарею врага. Это подтверждалось и тем, что фашисты прекратили обстрел аэродрома.
Позднее нам стало известно, что летчики эскадрильи Василия Серегина произвели на позицию вражеской батареи по четыре-пять заходов, израсходовав более 800 снарядов, тысячи патронов крупнокалиберных пулеметов. На позиции гитлеровцев громыхнули два сильных взрыва, вспыхнули очаги пожаров. Батарея была разбита.
Вслед за эскадрильей Серегина, не дожидаясь окончания обстрела, вылетел на аэродром Цикуновка К. Ф. Федоров. Во время разбега его самолета два или три снаряда разорвались на взлетно-посадочной полосе, и лишь по счастливой случайности все обошлось без неприятных последствий.
Свежие воронки на полосе бойцы из батальона аэродромного обслуживания быстро засыпали, укатали землю, и возвратившиеся из полета А. Е. Голубов и Н. Г. Пинчук выполнили посадку без помех.
Техники и механики дозаправили баки на обоих истребителях. Перед вылетом на новый аэродром командир полка приказал мне:
– Проверьте отправку наземного эшелона, а завтра утром - к нам. Здесь пусть остается временно небольшая группа во главе со старшим лейтенантом Чехуновым.
На аэродроме Цикуновка нас встретили воины располагавшегося там батальона аэродромного обслуживания. Они и прежде неоднократно обслуживали наш полк. Мы были довольны работой воинов этого батальона. Нравилась авиаторам и летная столовая, которой заведовала прекрасно знавшая свое дело коммунист Татьяна Макаровна Рытикова. В этой столовой каждый чувствовал себя как дома. Здесь знали запросы и вкусы летчиков и с учетом этого готовили пищу. В этой столовой можно было не только вкусно поесть, но и просто отдохнуть. Обстановка в ней напоминала домашнюю. Татьяна Макаровна заботливо относилась к каждому. [149]
В нелетные дни столовая становилась своеобразным клубом. Здесь нередко звенели под аккомпанемент гармошки Василия Серегина и скрипки Владимира Баландина фронтовые песни. Отодвинув столы с середины зала, авиаторы танцевали, вспоминали о мирных днях, о своем доме и беспредельно близких сердцу краях.
Бывали у нас и печальные вечера, когда на одном из столов прибор оставался нетронутым. Все знали: это место и этот прибор того, кто
В один из тех дней в район Витебска для прикрытия войск ушла по вызову восьмерка наших истребителей из 3-й эскадрильи. Ее возглавил командир полка. А ведомым у него летал Георгий Хосроев. Этого неунывающего и смелого осетина А. Е. Голубов уже не однажды брал в качестве своего «щита». Хосроев не кичился доверием, не хвастался и победами. Он говорил товарищам, что никогда не снимет шапку перед врагом, как никогда не снимает ее Казбек перед солнцем. В воздушных поединках он доказывал это неоднократно.
В сентябре 1943 года, к примеру, Хосроев сбил в бою бомбардировщик. На него накинулись четыре «мессера». Георгий смело вступил с ними в схватку. А когда пулемет и пушка почему-то умолкли, он решил таранить «фокке-вульф» в лобовой атаке. «Погибать, так со славой!» - решил летчик. Руки его словно срослись с ручкой управления, а пальцами он по привычке нажал гашетку. И тут произошло неожиданное - из стволов пушки и пулемета вырвались огненные трассы и врезались к мотор фашистского истребителя. «Фоккер» взорвался, и горящие обломки посыпались к земле.
– Испугались они, наверное, - пушка и пулемет. Оттого и заработали в нужный момент!
– шутливо говорил Хосроев впоследствии.
И вот летчик снова шел ведомым командира полка, его «телохранителем». Едва истребители вышли в район прикрытия, как увидели две восьмерки «фокке-вульфов». Превосходство врага было ощутимым, и Голубов, демонстрируя [150] ложный уход, повел группу с набором высоты в сторону солнца. По радио он передал:
– «Орлы», наберем высоту, выполним разворот «все вдруг» на сто восемьдесят и атакуем врага сверху на встречных курсах. Каждая пара атакует четверку!
Такого маневра и такой стремительной атаки фашисты явно не ожидали. Строй их распался, и бой принял очаговый характер. На одном из виражей командиру полка и его ведомому удалось зайти «фоккеру» в хвост, сблизиться с ним и выпустить в него меткую очередь. В этот момент на Голубова накинулись сразу два ФВ-190. Хосроев был начеку. Подвернув свой «як», он заградительным огнем заставил гитлеровцев отвернуть вправо. Один из «фоккеров» при этом оказался впереди. Георгий поймал его в прицел, нажал гашетку, и с фашистским асом было покончено.
В это же время Василий Серегин в паре с Василием Шалевым, сражаясь против четверки врага, на вертикальном маневре догнал в верхней точке «фокке-вульф» и поджег его меткой пушечной очередью. Василий Архипов и Галактион Яскевич также праздновали победу. Сраженный ими «фокке-вульф», оставляя черный дымный след, пошел к земле под крутым углом.
Однако превосходство врага по-прежнему оставалось значительным, и он продолжал свои атаки.
На помощь истребителям противника подоспела шестерка «фоккеров». Услышав об этом по радио, я приказал направить на помощь подполковнику Голубову шестерку «яков» под командованием С. Сибирина.