На заволжских озерах (сборник)
Шрифт:
На дне лодки, в подвёрнутом подсачке, лежал едва поместившийся там огромный красавец жерех. Я впервые видел такого! Когда мы его потом взвесили, в нём оказалось 4 килограмма 700 граммов. Он так запутал блесну в сетке подсачка, что Борис, видимо, не смог её распутать и обрезал леску, оставив блесну с тройником и поводок с грузилом в подсачке.
Когда я подошёл к Борису, он сказал мне, что поймал этого жереха, пока я ходил за молоком. Вот его просят опять закинуть спиннинг и опять поймать «ещё такую же рыбину», но его блесна слишком запуталась в подсачке, а другой
Когда мы отъехали от Криволучья, Борис рассказал мне, что сначала к нему приставали ребятишки: «Ну, кинь, дяденька! Покажи, как вы ловите!»
Потом подошли взрослые и тоже стали просить забросить и показать, как работает наше «колесо». Они слышали об этом, а вот видеть ни разу не приходилось.
Конечно, Борис не мог отказать и без всякой надежды на то, что у него «по заказу» схватит какая-нибудь рыбинка, забросил блесну. Не успел он начать подмотку, как у него так рвануло, что от неожиданности чуть не вырвало из рук спиннинг. Когда же он подсек, то сразу почувствовал, что блесну схватил большой хищник. Леска туго натянулась, удилище согнулось. Он включил тормоз, катушка затрещала. Все обступили его.
В это время жерех выскочил высоко из воды, дал «свечу» и с грохотом шлёпнулся обратно. Все ахнули: решили, что рыбина ушла. Потом, видя, как Борис медленно, но настойчиво подматывает туго натянутую леску, закричали: «Есть, есть! Не сорвалась!»
Борис несколько раз подводил жереха близко к лодке, пытался подхватить его в подсачек, но это удалось ему не сразу: подсачек был не по рыбе. Вся деревня переживала борьбу с жерехом и дружно ахала при каждой неудачной попытке захватить жереха в подсачек.
Когда наконец жерех был подцеплен подсачком и лежал на дне лодки, Бориса стали просить ещё разочек кинуть блесну. Но, чтобы не портить впечатления, Борис отказался снова бросать.
Вот с этих-то пор и пошла молва, как здорово ловит рыбу «один москвич». Уже не два, а именно один! «Махнёт удочкой, колесико завертится, он — дёрг! Есть рыбина! Махнёт ещё раз — ещё рыбина!»
А обо мне, наверное, говорят: «С ним ездит ещё один. Но тот не ловит, а только за молоком ходит».
КАК БОРИС ОБМАНУЛ ЖЕРЕХОВ
Жерех — рыба капризная. И даже там, где их очень много, поймать жереха бывает не так-то просто. А вот Борис был большой специалист по этой части. Однажды на Хопре, на перекате под хутором Бесплемянным, я целое утро охотился за жерехами. Руки себе отмотал, забрасывая без конца спиннинг. Подкидывал блесну прямо в места всплесков, менял эти блесны одну за другой, ставил то вращающиеся, то колеблющиеся, то серебристо-белые, то жёлтые латунные. Ничего не помогало! Подумать только: на таком месте за битых пять часов я поймал всего-навсего одного глупенького жерешонка. А ведь на перекате
Усталый и злой вернулся я к нашей палатке. — Это и весь улов? — удивился Борис. — Немного!
За обедом я рассказал, что делалось на перекате и как были напрасны все мои попытки поймать хотя бы одного хорошего жереха.
Борис внимательно выслушал меня, расспросил о подробностях и сказал, что завтра пораньше он обязательно поедет на перекат и постарается привезти мне парочку из тех, которые не пожелали брать мои блёсны.
— Тут, брат, сноровка требуется. Нужно так преподнести им блесну, чтобы они в драку бросились за ней.
— Что же ты сделаешь? Почему за моей блесной не бросались, а за твоей бросятся? Ведь твои и мои блёсны одинаковы.
Борис хитро подмигнул мне.
— Сейчас не скажу. Вдруг и у меня не возьмут? Скажу потом.
После обеда я пошёл на хутор в магазин, а когда вернулся, то застал Бориса сидящим на корме лодки, и перед ним на скамейке в разных коробочках аккуратно лежали разные блёсны, тройники, грузила, поводки. Здесь же были ножницы, тонкая проволока, обрезки консервной банки, напильничек, кусачки и ещё какие-то коробочки.
— Ты что это, Боря? Уж не переучётом ли занялся, как магазин в Бесплемянном? Я ведь туда напрасно проходил. Или ты собираешься устроить распродажу уценённых рыболовных принадлежностей?
— Не угадал! Просто готовлюсь к завтрашней встрече с жерехами. И вот если уж и у меня завтра ничего не выйдет, тогда могу устроить дешёвую распродажу этих снастей.
Конечно, мне очень хотелось узнать, что же такое мастерил Борис, но показывать своё нетерпение я тоже не хотел и сделал вид, что меня не так уж это интересует и я свободно могу подождать до завтра.
Наутро была моя очередь быть дежурным по лагерю. Поэтому я встал раньше Бориса, разжёг костёр, поставил на него чайник, а пока он закипал, я протёр лодку, снёс в неё весло, якорь, подсачек; потом заварил кофе, разогрел напечённые вчера оладьи, на куске брезента «накрыл на стол» и разбудил Бориса.
Позавтракав, Борис взял свой спиннинг, сумку с рыболовными принадлежностями и сел в лодку.
— Сейчас половина шестого. Дольше чем до одиннадцати часов я не проловлю. Поэтому около двенадцати я буду дома, — сказал Борис.
— Ни пера ни пуха! — пожелал я Борису.
— Иди к чёрту! — ответил он как полагается и оттолкнулся от берега.
Должен сознаться, меня очень интересовало: поймает Борис крупных жерехов или, как я, приедет пустым? И что он такое мастерил из жестянки? Ведь не блёсны же! У нас много разных блёсен, и глупо было бы заниматься самоделками из консервной банки.
Время тянулось медленно. Я то и дело смотрел на часы, всё убрал, помыл, почистил, проветрил, приготовил основательный завтрак (мы говорили: «второй завтрак», так как часов в пять мы ещё обедали). Я несколько раз выходил на мысок посмотреть, не видно ли лодки Бориса.