На землю с небес и дальше в лес

Моррисон Меган

Затаив дыхание, Рапунцель высматривала в теле питомца следы жизни. Она ждала, что он начнет дышать, или откроет глаза, или что задрожит его толстенький подбородок. Но ничего не произошло.

— Слишком поздно, — отметил Джек. — Нам не следовало использовать жи...

— Тс-с!

За исключением этого звука, Рапунцель не шевелилась. Она стояла на коленях, слушала в ушах биение собственного сердца, держала Принца-лягушонка и что есть мочи желала, чтобы он открыл глаза и взглянул на нее. Огонь в костре жизнерадостно потрескивал, и эти звуки казались

такими ужасными и неуместными здесь и сейчас. Джек не рискнул добавить ни слова.

Колени Рапунцель подмерзали в снегу. Скоро ей придется встать. Дальше притворяться она не могла: ожидание не оживит Принца-лягушонка, он умер. Да, она держала его тельце в ладонях, но душа его отлетела и ее не вернуть.

Так вот какова она, смерть. И Рапунцель послужила ее причиной.

Вина и печаль обрушились на нее одновременно, и Рапунцель осознавала, что ощущает, но легче от этого не становилось

— Милый! — удалось произнести ей. — Прости меня.

Прижавшись щекой к холодной маленькой спинке, она заплакала. Но слезы не приносили облегчения; казалось, они лились прямо из того опустевшего местечка в ее сердце, которое занимал Принц-лягушонок. Все еще плача, она сжалась комочком у костра, держа в ладонях лягушонка и не желая расставаться с ним. Всхлипывания заполнили ночную темноту вокруг, и Рапунцель подумала, что у нее сейчас разобьется сердце.

— У вас все в порядке? — спросил вдруг голос, не принадлежавший ни Рапунцель, ни Джеку. — Что здесь случилось?

Джек вскочил и закружился, размахивая мечом, так что чуть не проткнул подошедшего к нему сзади мужчину. Крупный и высокий, тот был старше Джека, но ненамного. Темно-оранжевый плащ, расшитый медно-красными замысловатыми узорами и застегнутый на медный крючок искусной ковки с мерцающим в свете костра оранжевым самоцветом, стелился по земле. Волосы мужчины также пламенели рыжиной, а все лицо покрывали веснушки.

— Я ищу своего пса, — сказал он. — Вы его не видели? Большой, рыжий, любит всех облизывать. Мне показалось, я слышал лай откуда-то отсюда, но теперь вижу только ваших псов-из-желудей...

— Кто вы? — требовательно спросил Джек, держа меч наготове

— Он п-принц, — удалось сказать Рапунцель сквозь слезы.

За исключением веснушек, мужчина отлично подходил под изображения из ее сказок, начиная от плаща и заканчивая тяжелыми сапогами с пряжками. Рапунцель вытерла глаза одной рукой, по-прежнему держа во второй Принца-лягушонка.

— Принц Мик Великолепный из Оранжарии, — ответил принц и поклонился в сторону, чтобы избежать острия меча Джека, который тот сразу же вложил в ножны.

— Простите меня, ваше высочество, — низко поклонился Джек.

— Темно сейчас, — ответил принц. — Вы правы, что соблюдаете осторожность.

Он выпрямился как раз вовремя: сзади к нему подошли несколько вооруженных мечами мужчин и женщин, тоже одетых в плащи и тяжелые сапоги.

— Ваше высочество, Верный, должно быть, убежал дальше, чем обычно, — сказал один из них. — Мы его пока не нашли, но хотим

разделиться, чтобы осмотреть больше территории. Так что, уверен, мы в два счета вернем его в лагерь.

— Благодарю, — ответил принц Мик, который сначала едва заметно тревожился, но сейчас повернулся к Рапунцель с улыбкой на лице. — А теперь рассказывайте, что у вас стряслось?

Рапунцель только всхлипнула. Ей не было дела до принцев. Вообще ни до чего не было.

Принц Мик присел рядом с ней на корточки и понизил голос:

— Я пошел сюда в поисках Верного, но не только. Я услышал твой плач. На вас напали? Вы в беде?

Рапунцель опустила взгляд на Принца-лягушонка в своей ладони:

— Это мой лягушонок. Он... он...

Ее голос сорвался, и она не смогла договорить.

— Умер, — помог ей Джек.

— Ага, а этот лягушонок был вашим другом?

Рапунцель кивнула.

— Я тоже терял таких друзей, — признался принц Мик. — У меня была великолепная красно-коричневая гончая. Она умерла, когда мне было восемь, но я до сих пор вспоминаю о ней каждый день. Что случилось с твоим лягушонком?

— Он з-замерз. У меня в кармане.

Принц Мик протянул свою большую покрытую веснушками руку:

— Могу я его подержать?

— Вы сумеете его спасти?

— Нет. Мне жаль.

Снова жаль. Рапунцель уже начинала ненавидеть это слово.

— Но я могу устроить ему королевские похороны, — предложил принц Мик. — Останьтесь моими гостями на эту ночь в лагере Оранжарии, и мы отдадим вашему другу все почести, оплакивая его вместе. В любом случае вам лучше пойти со мной — намного безопаснее останавливаться на ночлег толпой, а не вдвоем.

— Нет, не стоит, — ответила Рапунцель, все еще баюкая в руках Принца-лягушонка, и вновь уставилась на огонь.

— Нельзя ему отказывать, — прошептал Джек. — Он же принц.

— Мне все равно!

— Понимаю ваши чувства, — ответил принц Мик. — Я хотел бы вам помочь, но это не в моей власти. Хотя, возможно… — Он задумался. – Хм-м. Но лучше не мешать.

Рапунцель тут же подняла на него взгляд:

— Кому мешать? Разве кто-то сумеет ему помочь?

— Тут неподалеку находится лагерь Благородного Собрания, — нахмурившись, ответил принц Мик. — Если исцеление лягушки возможно, кто-нибудь из них подскажет, что делать. Но все же он, кажется, совсем безнадежен, а Благородные очень...

— Пойдем. — Рапунцель уже стояла на ногах. Сунув Джеку Принца-лягушонка, она надела колесо фей на спину и забрала обратно замерзшего питомца. — Отведите меня к Благородным.

— Нельзя командовать королевской особой, — шепнул Джек.

— Все нормально, — ответил принц Мик, почесав рыжую щетину. — Ну, если мы хотим отправляться, нужно поспешить!

Он сделал рукой знак своим сопровождающим, которые затушили костер, поставили тележку на санки и направили собак-из-желудей к лагерю Оранжарии. Рапунцель и Джек последовали за Принцем Миком в другую сторону, в темноту, и лишь снег скрипел у них под ногами.