Начала слесарного дела

Дзевульский Витольд Михайлович

Вопрос был в том, как они будут действовать, когда адреналин боя ударит им в кровь.

— Это нормально, — сказал Вон с пожатием плеч. — Все это просто одна огромная компьютерная симуляция.

— Что именно?

— Вселенная. Реальность…

— О. Опять ты об этом.

— Я просто продолжаю задаваться вопросом, когда кто-нибудь выключит свет.

Вон давно был очарован идеей вселенной-как-компьютера. Это началось с живого интереса к так называемому Антропному принципу, который отмечал, что вселенная, казалось, была очень точно настроена, чтобы допустить эволюцию жизни и Разума. Измените любую из нескольких физических констант

на малейшую степень — силу гравитации, силу взаимодействий внутри атомного ядра, размер космологической постоянной и некоторые другие — и звёзды не сформировались бы, или вся материя схлопнулась бы в черные дыры в первое мгновение существования, и людей не было бы здесь 13,8 миллиардов лет спустя, чтобы спорить об этом.

Конечно, если вселенная была точно настроена, это предполагало Настройщика, Творца. Вон больше не верил в Бога, но было странное удовлетворение в мысли, что то, что люди считали Реальностью, на самом деле было цифровой симуляцией на огромном, космическом компьютере в каком-то высшем измерении или вселенной.

Возможно, Реальность была результатом работы группы пьяных студентов, запускающих исторические симуляции и возящихся с переменными. Это бы объяснило так многое…

Вон был далек от того, чтобы быть экспертом. Он был страйдерджаком, а не космологом, физиком или даже программистом. Но его интересовала эта идея… особенно в отношении того, как она предполагала, что жизнь может быть не такой бессмысленной, случайной или пустой, какой она была бы, если бы ею руководил чистый случай.

Те гражданские, оказавшиеся в ловушке в церкви на Абунданции…

Никто больше не разделял его небольшую одержимость, даже Коко. Но это было нормально. Он просто хотел знать, что произойдет, когда эти проклятые студенты закончат возиться с супер-универсальным суперкомпьютером университета. В любом случае, это была давняя шутка.

Но это напомнило ему о чем-то еще.

— Интересно, сколько еще осталось? — сказал Вон вполголоса.

— Что… до того, как они отключат питание?

Вон усмехнулся.

— Нет. На самом деле, я думал, когда мы выйдем из К-Т пространства. Путешествие тянется бесконечно.

Это был скорее риторический вопрос, чем что-либо еще — он легко мог бы получить информацию из корабельной Сети — но Уилер опередила его.

— Осталось один час двенадцать минут, — сказала она ему.

— Хорошо. Это был чертовски долгий прыжок. Буду рад увидеть его конец.

— Я тоже. Конечно, когда мы выйдем, мы узнаем, что нас ждет.

— Ты имеешь в виду японцев?

— Это один вариант. САИко с гигантскими выстреливающими солнцами в качестве оружия — другой.

— «Выстреливающие солнца»? — Вон улыбнулся этой нелепости.

— А как бы ты это назвал?

— Ужасающим.

— Ну да. Но ты должен признать, что выжимание плазмы из звезды для испарения вражеского корабля имеет столько же утонченности, сколько взрыв ядерной боеголовки для того, чтобы прихлопнуть комара.

— Верно. — Вон на мгновение задумался о идее небрежного уничтожения комаров ядерным оружием. — Я думаю, им на самом деле все равно. Они вообще могут не задумываться о своих действиях.

— Ты имеешь в виду… они не думают о поджаривании любопытных звездолетов?

— Я имею в виду… они вообще не думают. Не на том уровне сознания.

Она покачала головой.

— Я не могу в это поверить, Тад! Если ты без сознания, ты не можешь строить звездолеты. Или узлы Дайсона. Черт, матрёшечные мозги — это

все о создании все более умных разумов, верно?

— Так ли это? — Вон усмехнулся. — Муравейники… термитники… пчелиные ульи… Все очень сложные структуры, показывающие хитроумную изобретательность. В термитниках внутренняя температура может регулироваться в пределах менее градуса даже в середине дня в африканской саванне. Ульи общественных насекомых иногда называют «коллективным разумом», но никто серьезно не утверждает, что они осознают себя или обладают сознанием.

— Ты думаешь, узел Дайсона создан общественными насекомыми?

— Не обязательно насекомыми, нет. Я просто говорю, что могут существовать другие формы интеллекта… действительно разные виды интеллекта, и они могут не иметь той же степени сознания — что бы это ни было — что и мы.

— Ну… я бы сказала, что сознание — это просто способность получать чувственные впечатления из внешнего мира, верно?

Вон пожал плечами.

— Большинство софонтологов говорят, что оно включает способность рассуждать, судить, выдвигать гипотезы, планировать… внутренние вещи. Некоторые добавляют, что сознание означает, что существо способно наблюдать и сообщать о себе, что называется внутренним мониторингом. Есть также то, что они называют феноменологическим сознанием… которое трудно выразить словами. Это означает… каково это — быть данным существом? Если оно чувствует удовольствие или боль… как эти ощущения воспринимаются не софонтологом, а самим существом?

— Думаю, ты сейчас придираешься к словам.

— Специалисты по разуму борются с этой концепцией с… не знаю. По крайней мере с двадцатого века. Может быть, и раньше. Они согласны с тем, что то, что ты воспринимаешь как, скажем, острый вкус, может вовсе не быть острым для меня. Я могу вместо этого ощущать кислый вкус.

— Неправда! — Она рассмеялась с озорным блеском в глазах. — По крайней мере, вчера вечером было не так!

Вон сделал преувеличенно отвращенную притворную гримасу и вскинул руки.

— Зачем я вообще пытаюсь? Слушай…

— Внимание всем, внимание всем, — сказал голос через их импланты внутри их голов. — Всем пилотам страйдеров явиться в свои отсеки и подключиться для боевых операций.

— Продолжение следует, — сказала Уилер, смеясь, когда она встала. — Может быть, Г2 сможет сказать нам, сознательны ли матрёшечные существа… или они просто строители большого, бессознательного муравейника!

— Я думаю, главный вопрос, — ответил Вон, собирая остатки завтрака и запихивая их в рот, — в том, что они сделают, если мы попытаемся перевернуть их муравейник…

*

Флот Дай Нихон появился точно в цели, в десяти астрономических единицах от скопления звезд и странно уменьшенных суб-звезд, составляющих гипернод Змееносца. На таком расстоянии гипернод был настолько тусклым, что невооруженным глазом был невидим, кроме как крайне слабое красноватое пятно, но оптическое увеличение раскрыло истинный масштаб и распространение объекта…

Скопление — 2994 идеальных красных драгоценных камня в тесно связанной оправе — сияло на фоне черноты. С увеличением увеличения каждый красный драгоценный камень раскрывал плотно организованные петли, завихрения и орбитальные дуги черной пыли; каждое рубиновое под-солнце было окружено миллионами — возможно, миллиардами — структур. Весь кластер охватывал по меньшей мере три миллиона километров — вдвое больше диаметра земного солнца.