Начало пути

Шеллина Олеся

Августа, не выдержав, как-то свысока спросила:

— Кто это?!

— Боб, глянь-глянь, это моя любовь, чувак.

— Чувак, какая любовь?

— Арвен, чувак.

Меня передернуло. Не удержавшись, я ткнул Августу локтем в бок и, еле сдерживая смех, прокомментировал:

— Слышь, чувиха, нас только что поженили.

— Деймос, ты что несешь, я замужем.

— А их это не волнует. Смотри, как получается: нас поженили десять секунд назад, а я уже не грязный голодранец, а милый Деймос.

Предугадать дальнейшее, в принципе, было невозможно, но следующее событие не вписывалось ни в один из раскладов. Эрик Кинади вдруг упал в обморок. Все невольно сделали шаг назад, не понимая,

что вообще происходит. Судя по всему, Эрик не ожидал, что самый обыденный рейд, коих на его счету было, скорее всего, немало, сможет закончиться разводом с любимой женой. Причем, его мнение на сей счет абсолютно никого волновать не будет. Рядом с мужем прилегла отдохнуть Августа. От счастья, видать. Учитывая, что все мутации не известны даже Прекраснейшей, может быть в силах этих непонятных существ сотворить все, что угодно. Развод за пару секунд, например. Мутация свахи, а что?

— Чувак, ты что, их понимаешь? — удивленно посмотрел на меня Дефоссе.

— Чувак, да ты, похоже, тоже начал вкуривать тему, — сквозь смех и слезы пробубнил я.

Конечно, я их понимал. В мое последнее лето на Базе Эван заставил ночевать меня пару раз в казармах, где набирался опыта один паренек с Ямайки, которая на удивление многих не ушла под воду и сохранилась на том же месте. Одет он был не столь экзотично, но дреды и «чувак» стали его визитной карточкой. Даже Эван не смог его сразу отучить от этого. Однажды он обратился так к самому полковнику, что заставило Эвана принять более решительные меры. Не знаю, что он с ним сделал, но через неделю это слово исчезло из его лексикона, а дреды превратились в короткую стрижку. И кстати, он тоже увлекался сагой о кольце. Видимо, это у них местная реликвия, которую каждый обязан был прочитать.

Лео, кстати, находился в прострации после моего ответа.

— О, Господи, да кто вы такие! – У кого там нервишки сдали? А, это ты, неизвестный родственник Августы. И как тебя звать-то?

– О, Владыка Элронд! – вот значит кто ты, незнакомец и я не понял, а где «чувак»?

— Чувак, дочку-то в чувство приведи, — затягиваясь в очередной раз, произнес Боб, — а то девка-то у тебя на сносях. Чо она на голой земле валяется?

— Какая дочка? На каких сносях?

Я решил немного помочь с переводом и пояснил «Элронду»:

— Вот эта — твоя дочка, — я некультурно ткнул пальцем в начавшую приходить в себя Августу. — А на сносях она, видимо, от меня.

«Элронд» оказался покрепче своей родственницы. Он всего лишь свел глаза к переносице, но остался стоять на ногах. Остальные боялись даже пошевелиться.

И тут я решил, что пора с этим завязывать. Стоило Детям прийти в себя, как от этих двоих не останется даже кусочка, чтобы положить в гроб. И я почему-то в этом был абсолютно уверен. Вычислить, что это обычные люди, и что они не имеют к мутантам никакого отношения, да даже то, что они не являются магами, узнать очень легко. Только почему-то пока они этим не занялись. Взяв палку, я быстренько соорудил простенький телепорт, ориентируясь на виднеющуюся деревеньку, и бросил его этим двоим, надеясь, что сработает хватательный рефлекс. Надеялся я зря, палку они не поймали. Зато подняли ее с земли, чтобы посмотреть, а что это свалилось на них с неба. Дождавшись, когда они оба дотронутся до нее, я одним магическим импульсом переломил палку пополам, активировав тем самым портал. Сделал я это все очень вовремя. Потому что пришедшая в себя Августа вскочила и бросилась к тому месту, где только что находились эти двое, вопя что-то типа: «Я требую развод!»

— Поздно, дорогая, они уже улетели, и вернуться не обещали.

— КУДА?!

— В страну вечного кайфа.

— Где она находится?

— Тебе все равно туда никогда

не попасть.

В следующий момент я понял, что перешел незримую черту в своих шутках. Эрик взревел и швырнул в костер первое, что попалось ему под руку. А первым, что попалось ему под руку, было ведро, доверху наполненное первосортной ямайской коноплей.

Вот собственно все, что я помню.

Некоторое время крестный молчал, задумчиво разглядывая книжные полки. Интересно, что он там увидел? Затем он вздохнул и кинул мне электроды, которые я неохотно присоединил к вискам, и запустил программу поиска. Через несколько минут импульс из моего мозга отразился на экране, и мы приступили к просмотру занимательного фильма.

Действие развивалось возле костра, из которого валил молочно-белый дым, накрывший и поляну, и, похоже, находившихся на ней людей. При этом не вся волшебная трава вывалилась из ведра на горящее дерево, часть осталась в нем, а само ведро, стараниями поразительной меткости Эрика Кинади, встало прямо в центр уже затухающего костра. Те остатки конопли, что были в ведре, стали тлеть и вносить свою лепту в окружающую реальность. Реальностью это назвать было сложно…

Из тумана выползали люди и двигались они целенаправленно в определенном направлении. Некоторые из них резко останавливались, разворачивались и ползли обратно. Но не все из присутствующих были подвержены броуновскому движению.

Дефоссе сидел на какой-то коряге и внимательно рассматривал свои руки. Рядом с ним никого не было, но это не мешало ему вести диалог с невидимым собеседником.

— Я существую для того, чтобы поразить мир. Я существую для того, чтобы прожить свою жизнь так, чтобы она сделала меня счастливым. На самом деле, я счастлив. По-настоящему счастлив. Ведь жизнь наделила меня ангельской красотой. Моя жена тоже ангельски красива, значит, и ребенок у нас маленький ангелочек. Но нет. Мне этого мало. Я хочу, чтобы мой ребенок был божественно прекрасен, а для этого я сам должен стать божественно прекрасным. И мне для этого необходима самая малость… мне нужно увеличить свои ладони. Ты же со мной согласен? Ты знаешь, как это сделать? Нет? Я тоже не знаю, но я знаю того, кто знает. Он много знает, но он не так прекрасен, как я и ты, мой друг. Пойдем к Деймосу и спросим его о том, знает ли он как сделать меня самим совершенством.

Я сорвал с себя электроды и обратился к крестному:

– Так, я не понял. Откуда он знает, что я многое знаю, если он постоянно меня попрекал в том, что я плохо учусь?

– Ты меня спрашиваешь? Надевай обратно, давай дальше смотреть.

Лео сполз с коряги, встал на четвереньки и пополз куда-то вглубь. Дефоссе прополз мимо Анри, шкафоподобного парня с моего курса, и неизвестного родственника Августы, которые сидели на траве и убеждали друг друга, что сегодня они не умрут. Причем, ни один из них не верил другому, и каждый раз они начинали свой спор заново, приводя все больше и больше аргументов.

Наконец Леонардо дополз до места своего назначения. То есть до меня. Я по сравнению с остальными выглядел неплохо, сидел достаточно уверенно и что-то втолковывал едва пришедшему в себя Эрику.

— ... Если бы рыбы умели думать, они бы наверняка решили, что рыбак с удочкой, сидящий на берегу — это и есть Бог. У них была бы своя церковь, своя легенда о том, как этот рыбак оказался на берегу, и свои версии жизни после смерти… это все метафора, конечно, но чем мы не эти рыбы? Только лески нашего Рыбака невидимы, а клюют на них не куски биомассы, а то, что мы называем душой. И нет ни ада, ни рая. Есть только бесконечно мудрые и неизмеримо древние существа, для которых не существует ни времени, ни пространства, и которые питаются этими душами… Ведь и рыбу ждет сковородка…