Над пучиной
Шрифт:
– Въ яхтахъ – можетъ быть! Но я-бы очень желала въ такую ночь прохаться по морю вотъ такъ!
И княжна указала на весело бжавшій мимо пароходъ. Весь онъ сіялъ, разукрашенный пестрыми фонарями и флагами, а звуки военной музыки далеко разлетались съ него въ ночной тиши.
– А кто-же намъ помшаетъ? – вскричалъ Звенигородовъ. Подемте!.. Прокатиться по такому морю пріятно.
– О, нтъ! Такъ поздно!.. Богъ съ нимъ, съ моремъ! Я его люблю только издали! Я пойду домой, – сказала баронесса.
– Ну, что-жъ, ты можешь вернуться. Александръ Карловичъ тебя проводитъ и возвратится…
– Я не прочь доставить теб удовольствіе, дитя мое! – заявилъ Аркадій Валерьяновичъ, съ похвальнымъ желаніемъ поблажать во всемъ своей меньшой дочк, лишь-бы добиться отъ нея лакомой подачки.
– Вотъ и прекрасно! У меня, кстати, четырех– мстная коляска. демте на пристань, чтобъ не опоздать къ слдующему пароходу. Князь!.. Баронъ!.. Милости просимъ.
– Нтъ, ужъ насъ простите, Викторъ Наумовичъ, – отозвалась баронесса. Аlехаndre? Я надюсь, что ты не захочешь рисковать своимъ ревматизмомъ?
– А-гмъ – крякнулъ баронъ. Ночь довольно теплая, кажется…
– Теплая?.. А твоя послдняя простуда, въ самый разгаръ жары, не достаточно еще теб доказала, что простужаются не одной зимою? – пробрюзжала жена его. Длай какъ хочешь… но ночью!.. на вод!.. По моему это безуміе!
– Да, конечно, конечно!.. Ты права, мой ангелъ. Я не буду рисковать.
И баронъ дисциплинировано подалъ руку баронесс. Остальное общество размстилось въ коляск, – князь, Вра, Звенигородовъ и по приглашенію его, рядомъ съ нимъ Арданинъ.
Ршено было только прокататься по морю, но на Фонтан не сходить, а возвратиться на томъ-же самомъ пароход.
Народъ, веселыми группами, смясь и разговаривая, возвращался съ вновь прибывшаго парохода по Приморской улиц къ бульварной лстниц, когда они подъхали къ пристани. Было такъ поздно, что на гулянье ужъ никто не халъ, а только возвращались оттуда толпами.
Гулъ музыки встртилъ вновь прибывшихъ на пароходъ «Дядю» и сопровождалъ ихъ отплытіе. Ночь длалась все прекраснй. Полная луна брильянтовымъ столпомъ ложились на неподвижную пелену моря; живописные берега бжали мимо, отражаясь въ немъ, какъ въ стекл. Цвтные огни набережной, фонари, маяки и окна освщенныхъ зданій превратили зеркальную поверхность въ яркій калейдоскопъ, котораго игру еще увеличивало движеніе пароходовъ, лодокъ, паровыхъ катеровъ и яхтъ, красиво расцвченныхъ огнями и флагами. При встрчахъ пароходовъ музыка въ нихъ смолкала; они салютовали другъ друга ракетами и громкимъ «ура» – и снова гремли вальсы и польки, вспугивая стаи чаекъ, дремавшихъ, мрно покачиваясь, на вод.
Хороша была эта прогулка и осталась на вки памятной княжн Вр и Арданину; но, въ начал ея, она бы выиграла много, если-бъ они были одни!.. Сказать по правд, двое спутниковъ ихъ мало мшали ихъ бесд. Они повстрчались съ какимъ-то денежнымъ аферистомъ, знакомымъ Звенигородова; онъ его тотчасъ представилъ князю, какъ человка, готоваго принять участіе и помочь ему въ какой-то спекуляціи, въ которой будущій тесть его замыслилъ рискнуть нсколькими послдними крохами своего родоваго достоянія. Вс трое пустились въ горячія обсужденія этого вопроса, что позволило двумъ лицамъ, не интересовавшимся
Нельзя сказать, чтобъ Викторъ Наумовичъ не замчалъ, что его названный пріятель что-то слишкомъ горячо и конфиденціально разговариваетъ съ его будущей нареченной; но онъ не боялся его соперничества. Онъ ограничивался полунасмшливыми, полудосадливыми помыслами, затаенными въ глубин души.
«Распрекрасно, де дружище: напвай ей тамъ турусы на колесахъ, до поры до времени!.. Не тебя тамъ нужно!.. Чай барышня сама знаетъ, съ кмъ ей дальше ухать можно… Да не по простой, а по золоченой дорожк!.. У нея тоже губа-то не дура, языкъ не лопатка, – знаетъ что сладко, не бойсь!.. Ну, а какъ наша-то возьметъ, – чуть что, друга-то-пріятеля вдь и по шапк можно. Знай, де, каждый свое мсто».
Такою рчью можно было-бы резюмировать его размышленія въ то время, какъ пещерные друзъя, – такъ только что передъ этимъ, на бульвар, Арданинъ окрестилъ ихъ отношенія, – вели гораздо опаснйшіе для его плановъ разговоры, чмъ онъ предполагалъ.
– Если только это не преувеличеніе, княжна, если вчерашнее движеніе ваше съ карточкой искренно и врно передаетъ ваши чувства къ этому человку, то ршимость ваша все-таки за него выйти – просто преступна!.. Мало этого! Извините меня: она безумна! Да?.. Казните меня, какъ вамъ угодно, но вы сами обратились ко мн и я обязанъ сказать вамъ правду и говорю ее. Помилуйте! Ужъ не будемъ разсуждать о томъ, честно-ли это? Достойно-ли васъ, княжна? Имете-ли вы, наконецъ, право жертвовать не только собою, всей своей жизнью, но и счастіемъ этого, въ сущности ни въ чемъ предъ вами неповиннаго человка?.. Мы оставимъ вс эти вопросы, – вопросы капитальной важности, но боле отвлеченные, – въ сторон. Поставимъ прямо и просто главный вопросъ; надетесь-ли вы превозмочь свое отвращеніе къ нему, обвнчавшись съ нимъ?
Они стояли у самыхъ перилъ. Она, облокотясь на нихъ, смотрла на блоснжную пну, бившую изъ подъ колесъ, на подвижные узоры тончайшаго серебрянаго кружева, разстилавшагося далеко за ними. Онъ смотрлъ только на нее, на ея нжный профиль, озаренный луною, и воодушевлялся все горячй. Не слыша отвта онъ повторилъ:
– Уврены-ли вы, что бракъ поможетъ вамъ примириться съ собственной участью? Полюбить человка, за котораго вы ршаетесь выйти, или хотя бы только терпливо нести обязанности его жены?
– Не… не знаю! – прошептала Вра. Я буду… Я желала бы, чтобъ это было возможно.
– Вотъ видите! Вы хотли сказать, что будете къ этому стремиться? Стараться объ этомъ, – не такъ-ли?.. И тутъ, теперь ужъ, въ разговор со мною, вы не съумли ни солгать, ни схитрить! Куда же вамъ брать на себя обязательство вчнаго притворства и обмана?.. Нтъ, княжна! Вы, слава Богу, не изъ тхъ женщинъ, которымъ ложь и лицемріе возможны. Желать и стараться достигнуть счастія или хотя бы спокойствія посредствомъ вчнаго притворства, вы можете, сколько хотите, – да и то лишь въ теоріи! Но достигнуть этого – никогда!.. И что-жъ тогда? Адъ или позоръ… Разрушеніе всхъ вашихъ надеждъ, всхъ разсчетовъ на будущее, на достиженіе хотя-бы матерьяльнаго благосостоянія посредствомъ этого самопожертвованія!