Над пучиной
Шрифт:
Баронесса безусловно осуждала вчерашнее обращеніе сестры съ безобиднымъ женихомъ, ей предназначаемымъ. Аркадій Валерьяновичъ изумлялся «сил любви этого добрйшаго малаго» къ его дочери… Онъ находилъ, что одна безмрная нжность чувствъ длала его глухимъ и слпымъ къ ея недоброт и насмшкамъ.
– А я нахожу, что онъ глухъ и слпъ отъ природы, потому что глупъ непроходимо! – рзко возразила имъ княжна. Что касается любви его, папа, то я ей положительно не врю.
– Ты удивляешь меня, chere аmiе?.. Человкъ третій разъ длаетъ теб предложеніе, слдуетъ за тобой, какъ тнь! ждетъ годы!..
– Сдлаетъ
– О, дитя мое! Можешь-ли ты такъ думать? – сокрушенно вскричалъ старый князь.
– И что за выраженія, Vera! – прибавила баронесса!
– Мн не время выбирать выраженія! – горячо возразила ей сестра. Что касается до стараній вашихъ убдить меня въ любви господина Звенигородова, то прошу васъ оставить ихъ! Вы не уврите меня!.. Я знаю, что мн, вроятно, придется принесть себя въ жертву этому золотому тельцу; но пусть же онъ знаетъ, по крайней мр, что я его не обманывала. Ни любви, ни уваженія, я не могу къ нему чувствовать. И выказывать ничего подобнаго не стану!.. Затмъ, если несмотря ни на что, онъ захочетъ быть мужемъ княжны Ладомирской, не обманываясь на счетъ моихъ къ нему чувствъ, – да будетъ такъ!
– Но изъ уваженія къ самой себ ты должна быть къ нему снисходительнй – протестовалъ отецъ.
– Одно изъ двухъ, Вра: или откажи ему окончательно, или щади въ немъ достоинство своего будущаго мужа! – резонно доказывала сестра.
Съ этимъ послднимъ доводомъ княжна не могла внутренно не согласиться. Зато она горячо оспаривала панегирики нравственнымъ достоинствамъ «добрйшаго Виктора Наумовича», которые князь ему расточалъ. Она даже прямо выражала убжденіе въ противномъ. По ея мннію, никакой ровно доброты, благородныхъ стремленій, а тмъ мене великодушныхъ чувствъ за нимъ не водилось. Она была уврена, что время докажетъ отцу его заблужденія…
– Но не въ томъ вопросъ! – закончила она. Дло въ томъ, что я сознаю не мене васъ печальную необходимость самой выйти изъ тяжелаго, чуть не отчаяннаго положенія и васъ вывести изъ бды… Повторяю: я не отказываюсь выйти за Звенигородова, со временемъ… если не случится чего нибудь непредвидннаго… Но я желала бы, я прошу, чтобъ здсь, пока я не окончательно связана съ нимъ словомъ, меня оставили въ поко, не вынуждая обращаться съ нимъ, какъ съ объявленнымъ женихомъ. Этого пока нтъ и я хочу пользоваться эти послдніе дни свободой.
Ультиматумъ былъ принятъ. На него по невол приходилось сдаться изъ боязни худшаго.
Цлый день Вра Аркадьевна была печальна; очень сдержана и молчалива съ Звенигородовымъ, но не относилась ужъ къ нему такъ, какъ наканун.
Онъ опять прислалъ ей букетъ; привезъ цлый транспортъ конфектъ дтямъ барона, казалось ничего не замчалъ и былъ вполн доволенъ въ ожиданіи еще большихъ будущихъ благъ. Онъ ожидалъ большаго и на сей день! Онъ было даже привезъ въ кармарахъ футляры съ гораздо боле цнными подарками той, которую считалъ уже своей невстой; но въ пору проговорился ея отцу и тотъ остановилъ его.
Это маленькое разочарованіе, однако,
«Финтитъ двчонка!» – подумалъ онъ, съ своимъ характернымъ способомъ выраженія. «Хочетъ, чтобъ думали, что ей все равно, выйти за меня аль нтъ! Что у нея нашего брата, жениховъ съ непустыми карманами, куры не клюютъ!.. Шалишь, голубушка!.. Знаю я, преотлично знаю, что ты въ меня не влюблена, – да и не нуждаюсь!.. По этой части – другихъ найдемъ. А отказать ты мн не откажешь. Такимъ, какъ я, женихамъ не отказываютъ!.. Ты мн, ваше сіятельство, для представительности нужна; а я теб – еще нужнй! Потому вс вы, князья, къ медовымъ пряникамъ по– привыкали; а у васъ, нон, поди, и на ситничекъ не хватаетъ!..»
Звенигородовъ не заблуждался и шелъ къ своей цли разсчитанно и неуклонно, безъ тревогъ и сомнній.
Пообдавъ, вс отправились на бульваръ и тот– часъ-же расположились въ виду моря; но княжн не сидлось. Она встала, говоря, что не стоило сюда приходить затмъ, чтобъ сейчасъ же снова ссть – и пошла пройтись по аллеямъ въ сопровожденіи своей компаньонки, изъявивъ желаніе никого боле не безпокоить…
Едва он сдлали нсколько шаговъ вдоль приморской аллеи, какъ къ нимъ подошелъ Арданинъ, давно ждавшій этой встрчи. Прошло около часу прежде, чмъ Вра Аркадьевна нашла, что она достаточно нагулялась и что пора присоединиться къ остальному обществу. Въ самомъ дл было ужъ довольно поздно, но ночь такъ была хороша, не хотлось уходить!
Когда они вошли на платформу, Звенигородовъ дружески привтствовалъ Юрія Алексича.
– А! И ты появился, отшельникъ! – вскричалъ онъ. Откуда это вы добыли его, княжна?.. Представьте себ: со вчерашняго дня заперся въ своемъ номер: ходитъ, шагаетъ въ немъ вдоль и поперекъ и никуда!.. И къ себ никого не пускаетъ. Я было утромъ навдался, – звалъ его яхту попробовать, купить хочу. Такъ не впустилъ, прогналъ! Длами, говоритъ, занятъ. А какое длами? Я же слышу, что въ меланхоліи прогуливается.
– Напрасно вообразилъ! – отвчалъ Арданинъ. Меланхолія не въ моихъ привычкахъ. Я утромъ много здилъ по дламъ, ждалъ къ себ повреннаго, а ты тутъ съ яхтой!.. Да еще въ самую жару! Я удивлялся твоей охот.
– А зачмъ вамъ яхта понадобилась? – спросилъ баронъ. Вдь вы здсь не живете.
– А что-жъ такое?.. Пусть будетъ на всякій случай… Вотъ можетъ быть дамы захотятъ покататься, пока мы здсь. А можетъ опять осенью мн здсь побывать придется. Дешево продавали, для чего не купить?.. Пущай себ стоитъ… Вдь она сть не проситъ.
– А я боюсь этихъ катаній въ яхтахъ: он валки! – сказала баронесса. Разъ въ Гельсингфорс, насъ чуть было не опрокинули…
– Чуть-чуть не въ счетъ, баронесса! – игриво осклабился Звенигородовъ.
– Какъ?.. – не поняла его Лидія Аркадьевна.
– Викторъ Наумовичъ желаетъ сказать, что такъ какъ этого не случилось, то ты собственно не имешь причины бояться катаній на яхт, услужливо объяснилъ князь.
– Однако, никто не можетъ сказать, чтобы катанья по морю были безопасны, – настаивала баронесса.