Надежный тыл
Шрифт:
— Алина, нитроглицерина нет, но я нашла аспирин, — быстро сказала она, опускаясь на колени рядом с Даниилом.
Я схватила упаковку, выдавила таблетку и приблизилась к нему, стараясь, чтобы он сфокусировал взгляд на мне.
— Даниил, нужно это разжевать, слышишь меня? — сказала я чётко и громко, поднося таблетку к его губам.
— Дай ему хоть воды! — прорвалось отчаяние Анны, её голос сорвался в рыдания.
— Нельзя! — резко ответила я, не отводя взгляда от лица Даниила. — Дани, пожалуйста, постарайся.
Его
— Жуй, — прошептала я, а затем громче повторила: — Жуй!
Я видела, как его челюсти медленно сжались, и почувствовала, как весь воздух в комнате наполнился напряжением. В этот момент каждый из нас жил только одной мыслью: он должен выжить.
— Хорошо, — выдохнула я, хотя внутри всё ещё бушевал ураган эмоций. — Дани, вот так, молодец.
Анна продолжала тихо рыдать, прижимая его голову к себе, гладя по волосам, словно пытаясь удержать его здесь, в этом мире. Её голос был почти шёпотом:
— Ты не можешь так, Даня… ты не можешь оставить меня…
Телефон снова ожил, голос на другом конце звучал настойчиво:
— Проверьте дыхание. Грудная клетка должна двигаться ровно. Бригада почти на месте.
Я склонилась ближе, прислушиваясь, как его дыхание становится чуть менее прерывистым, но всё ещё слабым.
Стук в дверь раздался как гром среди тишины. Вера рванула к выходу, чтобы впустить врачей. Через мгновение кабинет наполнился людьми в форме, быстрыми командами и металлическими звуками медицинского оборудования.
— Назад! — резко велел один из медиков, и нас всех оттеснили от Даниила.
Я почувствовала, как ноги подкашиваются, и только тогда осознала, что всё это время держала себя в напряжении, не давая себе упасть.
Анна, смахнув слёзы с лица, выглядела так, словно балансировала на грани. Я хотела что-то сказать, но слова застряли в горле.
Теперь всё зависело от тех, кто склонился над Даниилом.
Медики действовали быстро, слаженно. Один из них подключал аппаратуру, другой давал команды:
— Давление падает. Подключаем кислород.
Словно в тумане я наблюдала за их работой. Каждое их движение, выражение лиц, каждая фраза вызывали новый прилив паники.
Анна опустилась на стул, закрыв лицо руками.
— Он сильный, — прошептала она, словно убеждая не только меня, но и саму себя.
Я кивнула, хотя сомневалась, что она это заметила. Внутри меня боролись два чувства: страх и странная, неестественная ясность.
— Мы стабилизировали его состояние, нужно срочно отправить его в больницу, — подошел к нам один из врачей.
— Я его жена, и я поеду с ним, — тут же отозвалась Анна, резко поднявшись на ноги. Она толкнула меня плечом, оттесняя на шаг в сторону, словно её слова не допускали возражений.
Я молча отошла, чувствуя, как её гнев и страх буквально исходят от нее волнами.
— Хорошо, — кивнул врач. — Машина уже готова.
Анна быстро подошла к носилкам, которые медики перекатывали к выходу, её руки дрожали, но она не выпускала из них руку Даниила. Я осталась стоять на месте, наблюдая, как их фигуры исчезают за дверью кабинета.
Комната опустела, оставив за собой только следы хаоса — разбитое окно, разлетевшиеся бумаги, пуговки от рубашки и галстук Даниила на полу. Села на пол и закрыла лицо руками.
Закрыв лицо руками, я попыталась справиться с вихрем мыслей и эмоций.
«Он выживет? Всё будет хорошо?»
Но никто не мог дать мне ответа. Все события, произошедшие за последние минуты, казались сюрреалистичными, как будто это случилось не со мной, а я лишь смотрела на это со стороны.
В голове крутилась только одна мысль: Он не должен…. Не должен…. Нет…
Слёзы сами собой начали стекать по щекам, я даже не пыталась их сдержать. Слёзы ужаса, боли, горечи и осознания того, насколько сильно я привязана к человеку, который находился между жизнью и смертью.
Теплая рука опустилась на мое плечо.
— Пойдем, девочка, я сварю тебе кофе… — хрипло сказала мне Вера, помогая подняться. — Ты теперь нужна здоровая и сильная.
Вера усадила меня на диван в приёмной, рядом с её столом.
— Сиди здесь, — строго сказала она, прежде чем направиться к кофемашине. — Всё, что случилось, уже позади. Даниилу Сергеевичу помогут, а ты должна прийти в себя.
— А если… — голос мой сломался.
— Нет. Он и не такое переживал. А вот шакалы сейчас накинутся. Тебе ли этого не знать, девочка? Лев ранен, ослаб…. Вот и примчатся. Уже завтра начнется. Николаю теперь оборону держать, и тебе тоже. Так что в руки себя возьми. Я сейчас всех соберу, вам нужно решать, что делать дальше.
23. Алина
Вера сдержала своё слово. Через двадцать минут в кабинете Даниила собрались все первые лица компании. Атмосфера в комнате была тяжёлой, пропитанной напряжением и тревогой. Люди говорили, обсуждали, но я никак не могла сосредоточиться на их словах.
«Это всё нереально,» — думала, глядя в стол. Казалось, что я оказалась в кошмаре, от которого никак не могу проснуться.
Каждая секунда напоминала мне о том, что Даниил сейчас в больнице. О том, что он, возможно, борется за свою жизнь, а я нахожусь здесь, как будто это имеет какое-то значение.
Больше всего на свете мне сейчас хотелось просто плюнуть на всё и поехать в больницу. Узнать, как он. Узнать, что с ним. Узнать, могу ли я сделать хоть что-то, чтобы помочь.
Но вместо этого я сидела здесь, на своём месте, окружённая людьми, голосами, которые казались приглушёнными, словно я слушала их сквозь толстое стекло.