Надежный тыл
Шрифт:
Вера, та самая Вера, которая неделю назад не хотела пускать меня к мужу, спокойно подняла на меня глаза, отрываясь от работы.
— Борис Даниилович ушел на обед, — сообщила она мне ровно. — Пройдете в кабинет или здесь подождете?
— Николай у себя? — сквозь зубы процедила я, не глядя на эту лицемерку.
— Да, — все так же ровно ответила она, опуская глаза к документам.
Когда решим все вопросы с Даниилом, этой женщины в моей компании больше не будет! Как и той суки, из-за которой
Не сказав ни слова, развернулась на каблуках и вышла из приёмной. Направляясь к кабинету Николая, я пыталась собраться с мыслями. К счастью, он действительно оказался на месте.
— Анна? — удивлённо спросил он, подняв голову и убирая от уха телефон, по которому, судя по всему, говорил. Мой визит явно стал для него неожиданностью. — Что ты…
— Коля, — я перебила его, садясь напротив. Мой голос звучал глухо, почти безжизненно. — Я не знаю, что делать.
— Не ты одна, — пробормотал он, убирая в сторону документы. — Что случилось?
— Коля, Дане нужна операция. Серьёзная, — начала я, чувствуя, как слова с трудом слетают с языка.
Он прищурился, внимательно глядя на меня, и нахмурился.
— Операция? — переспросил он, словно проверяя, правильно ли услышал.
— Да. Счёт — семь миллионов рублей. И деньги нужны срочно. Но… — я замолчала, не зная, как продолжить, — у нас нет доступа к средствам. Все активы заморожены из-за бракоразводного процесса.
Николай тяжело вздохнул, откинувшись на спинку кресла.
— Ань… Вообще-то я в курсе, — сказал он, и в его голосе звучало лёгкое раздражение. — Ты сама же их и заблокировала, не так ли?
— Да, но… — я почувствовала, как волна смущения накрывает меня. — Ты же понимаешь… Я не могла допустить…
— Чего, Ань? — перебил он, резко наклонившись вперёд. — Того, что Даня решил с тобой развестись?
Его слова, резкие и прямолинейные, как удар хлыста, заставили меня замереть.
— Это не так… — начала я, но голос дрогнул. — Я хотела защитить себя. Дети, компания…
— Защитить от кого? От Даниила?
— Коль, он повелся на эту дорогую шлюху! Забыл и про 25 лет брака, и про свои обязательства перед нами! Все для нее!
— Аня…. Забыл это как? Предложил тебе разделить и счета, и недвижимость? Заметь, Ань, поровну! Ничего не стал скрывать или утаивать, хотя бы мог бы! А компания… — он фыркнул, — много ты в управлении понимаешь, а? В компенсации он ведь тебе не отказывал…
— Мог бы, — повторила я тихо, но внутри всё кипело. — А что толку? Ты же видел, как он на неё смотрит! Всё его внимание, вся его забота — ей. А я? Где была я?
— Аня, — Николай мягко, но настойчиво перебил меня, — так ответь мне честно: ты защищалась или отомстить хотела?
Его слова ударили, как нож. Я замерла, пытаясь подобрать
— Я… — начала я, но голос дрогнул. — Это было ради защиты… ради детей, ради нас…
— Повторюсь снова: защиты от кого? От человека, который от тебя ничего не скрывал? Нет, Ань, в тебе взыграли злоба и ненависть. Ты захотела урвать кусок, который тебе не по зубам, даже не подумав к каким последствиям все это приведет. Я прав?
— Нет! — воскликнула я, пытаясь сопротивляться его словам, но даже в собственных ушах мой протест звучал неубедительно.
— Прав, — твёрдо сказал он, не позволяя мне уйти от вопроса. — Признай это хотя бы себе. Это было не про защиту, это было про месть. Ты хотела, чтобы он почувствовал боль, такую же, какую почувствовала ты, когда он выбрал другую.
Я отвела взгляд, чувствуя, как моё лицо пылает. В глубине души я знала, что он прав, но признавать это вслух было невыносимо.
— Знаешь, Коль, — начала я, с трудом сдерживая дрожь в голосе, — что чувствуешь, когда тебя выбрасывают на помойку, как старый башмак?
Он ничего не ответил, внимательно слушая меня.
— Двадцать пять лет, — продолжила я с болью, чувствуя, как каждая фраза разрывает меня изнутри. — Двадцать пять лет я была его спиной, его тылом. Растила его детей, обеспечивала уют и спокойствие в доме, чтобы он мог работать, расти, развивать свой бизнес. Я думала, что у нас настоящая семья, что я важна ему. А потом… потом я стала не нужна.
Мой голос задрожал, и я почувствовала, как слёзы подступают к глазам, но я не позволила им пролиться.
— Когда моего муженька на свежее мяско потянуло, — продолжила я, горько усмехнувшись. — Хер встал — мозг испарился. И вот я, его жена, мать его детей, превратилась в старый ржавый механизм, который можно заменить. Какая женщина это вынесет, Коля?
— Та, Ань, которая знает, чем живёт её муж. Та, которая своего мужа слышит. Та, которая разделяет его интересы. У такой женщины, Ань, и такой ситуации не случится… — он осёкся, словно понимая, что зашёл слишком далеко, и махнул рукой, будто пытаясь сбросить с себя сказанное.
Я почувствовала, как внутри всё перевернулось от его слов.
— Ты сейчас меня осуждаешь? — спросила я, в голосе зазвучали горькие нотки. Я не могла поверить, что старый друг моего мужа говорит мне в лицо такие вещи. — Хотя… что от тебя ждать. Ты ведь знал про него и Алину?
Он напрягся, словно от удара, но взгляд не отвёл.
— Да, знал, — признался он, опуская голову. — Но я не лез. Это не моё дело.
— Не твоё дело? — повторила я, чувствуя, как внутри поднимается волна возмущения. — Ты знал, что он мне изменяет, и ничего не сказал? Ты, который называл себя другом нашей семьи?