Надо помочь бабушке
Шрифт:
– Дружина, десять шагов вперед!
– скомандовал барон.
Дружинники, прикрываясь щитами, ощетинившись мечами и копьями, выступили вперед и стали вровень с Максимом. Пытавшиеся окружить парня кикиварды остановились.
Но теперь вся шеренга оказалась открытой с флангов и могла стать легкой добычей. Орда снова двинулась, стараясь охватить обороняющихся.
– Отходим!
– приказал барон.
– И ты, Максим, с нами...
– Дружинники, пятясь, медленно вернулась к пролому в стене.
Волна кикивардов снова накатилась, опять заработали мечи и ножи. Раненые кикиварды отходили в тыл, их заменяли другие. Раненых дружинников заменить
– Думай быстрей!
– торопил Эмилий.
– Скоро не хватит дружинников, чтобы защищать пролом в стене.
– Есть одно неприятное заклинание, - сообщил Агофен.
– Нам его даже не преподавали, но я его знаю. Маган-Курдюм Бесхвостый, который похож на маймура больше чем сам маймур похож на себя, иногда пользуется им. Он закачивает в свою кровеносную систему дурбан, садится, глупо улыбается и представляет себе, что он вожак стаи маймуров. А утром встает с поцарапанной физиономией и головной болью. Нам запрещается использовать это заклинание, ибо дурбан наносит организму вред: в крови происходит что-то нехорошее, а мозги теряют ряд своих функций. Я применю его. Закачаю в их кровь дурбан. Это лишит их здравого смысла и заставит забыть, зачем они сюда пришли. Дурбан сделает их глупыми, беспомощными и заставит уснуть, как спал на главной площади Блистательной Джиннахурии Маган-Курдюм Бесхвостый, который похож на маймура, больше, чем сам маймур похож на себя. Сейчас я это сделаю! Так.. Площадь у нас, приблизительно, 2500 квадратных метров... Примем численность кикивардов за сто человек. Сколько же нам потребуется дурбана? И какая должна быть концентрация? Главное, чтобы всем хватило...
Агофен поднял руки над головой и стал произносить заклинание. Оно было длинным. Вначале шли какие-то химические формулы. Затем последовали фразы, явно относящиеся к анатомии человека и его кровеносной системе. Потом, все еще не опуская рук, джинн четыре раза подряд щелкнул пальцами.
Бой у пролома продолжался с тем же напряжением.
– Опять не получилось!
– с сожалением посмотрел на джинна, Эмилий.
– До чего плохо иметь дело с двоечниками. Учиться надо было как следует и не получались бы у тебя лепестки роз. Пойдем к пролому, ты возьмешь меч, а я палку. Там все устали. Надо помочь нашим.
– Подожди, не все сразу, - остановил его Агофен.
– Если они не догадаются сейчас закусить, то первые результаты вот-вот появятся.
Глава шестнадцатая.
Битва - самое подходящее время, чтобы пригласить на ужин. Кто-то дерется, а кто-то танцует. Гарпогария никто не любит. В драбадан, в дупель! Такого барон допустить не мог. Пятая встреча с крокаданами. Ужин прошел в теплой, дружественной обстановке.
Пролом в стене по-прежнему прикрывали двенадцать воинов. Но из тех, кто встал здесь в начале обороны, оставалось только четверо: сам барон, двое дружинников и Максим. Остальные получили множество ранений и не могли продолжать сражение. Выбывших заменили копьеносцы и слуги. Кикивардам было намного легче, с их стороны в бой все время вступали свежие силы. И все-таки им не удавалось пробиться сквозь шеренгу защитников замка.
На правом фланге стоял Брамина-Стародубский. Его потускневший от крови противников меч поражал каждого, кто пытался атаковать барона или просто оказывался близко от него. Барон не только удерживал врага,
Такую же позицию на левом фланге занял Максим. Он без устали размахивал оглоблей и если слишком смелый или неосторожный кикивард оказывался достаточно близко, сметал его точным ударом.
Брамина-Стародубский и Максим прониклись уважением друг к другу, и вели беседу, которую вполне можно было назвать светской.
– Как, Максим, не надоели тебе эта босоногая команда?
– спрашивал барон после хорошего удара.
– Весьма надоела, Ваша светлость, - отвечал Максим.
– Но, кажется, их только что стало на одного меньше.
– Считайте, что их стало на двух меньше, - откликался барон, пуская в ход меч.
И, действительно, кикивардов стало на двух меньше.
Они, как это принято у светских людей, поговорили о погоде и сошлись в мнении, что в этом году лето на редкость жаркое, дождей мало и это плохо. О влиянии засухи на урожай не говорили, не баронская это тема. А о том, почему команда Максима путешествует по Счастливой Хавортии пешком барон спросил. И Максим рассказал чистую правду, о волшебной Тропе гномов из-за которой лошадей пришлось оставить в Герцогстве.
Брамина-Стародубский Тропой гномов заинтересовался и удивился, что такое чудо еще существует. А потом оба высказали свое отношение к крокаданам и пришли к мнению, что этих болтунов пора унять. И еще беседовали о всяком и разном... Битва длилась долго, и времени, чтобы поговорить было достаточно.
– А не отужинаешь ли ты, с товарищами, сегодня вечером у меня в замке?
– после одного из хороших ударов Максима, спросил барон.
– Ваша светлость, мы вынуждены отказаться. Сегодня вечером мы заняты, - ответил Максим, сметая оглоблей неосторожно приблизившегося кикиварда.
– Сегодня вечером нас будут вешать.
– Некоторые обстоятельства заставляют меня усомниться в необходимости этого публичного мероприятия, - сообщил барон, вышибая из руки кикиварда нож.
– Как ты думаешь, Максим, э-э-э... прилично ли человеку вешать другого человека, после того, как они вместе сразились с общими врагами?
– Думаю, что неприлично.
– Наши мнения по этому вопросу совпадают, - сообщил барон.
Это, кажется, был тот редкий случай, когда барон посчитал, что чье-то мнение, кроме его мнения, имеет право на существование.
– Виселица отменяется а стол для ужина, э-э-э... будет накрыт в Большом Зале, - напомнил барон.
– Благодарю от своего имени и имени моих друзей, - принял приглашение Максим.
– Вот и прекрасно. Как только мы прогоним этих полуголых и нахальных разбойников, э-э-э...умывайтесь, переодевайтесь и, милости прошу, ужинать...
Но до ужина было еще далеко. До ужина надо было еще дожить. И главное, этому ужину вряд ли вообще суждено было состояться, потому что силы обороняющихся были на исходе. Даже барон, который оказался человеком неукротимого духа, громадной силы и потрясающей выносливости, основательно устал, и движения его уже не были так ловки и стремительны, как в начале боя. Командир его небольшого войска ран Клемент был трижды ранен. Он сидел невдалеке от пролома в стене, и с тоской смотрел на не утихающий бой. Возле него с ранениями, не позволяющими им продолжать сражение, лежала, чуть ли не половина отряда. Многосторонний ран Ноэль оказался еще и лекарем. Он смазывал раны каким-то вонючим составом, перевязывал, поил раненых дружинников водой и старался поддерживать у них бодрость духа.