Надо помочь бабушке
Шрифт:
Большой красивый лоб Брамина-Стародубского покрылся морщинами. Он надеялся на выкуп, и, судя по степени разочарования, рассчитывал, что выкуп будет немалым.
– Надо собрать ножи, - посоветовал Максим.
– У кикивардов их под две сотни. Некоторые - отличное старинное оружие и дорого стоят. Если их собрать, затем продать музеям и антикварным магазинам, я думаю, можно выручить немалую сумму.
– О, конечно, - морщины на лбу барона разгладились.
– Ножи можно продать. И возместить. Но этих разбойников
– он смотрел на кикивардов и, явно, был чем-то обеспокоен. Или недоволен.
– Что-то не так, ваша светлость?
– поинтересовался Максим.
– Нам столько кикивардов э-э-э... не нужно.
– Для чего не нужно?
– не понял Максим.
Барон глянул на Максима, удивляясь его непонятливости.
– Их, э-э-э... слишком много, - повторил он задумчиво.
– Мы не в состоянии повесить их всех в ближайшее время.
– А вы их не вешайте, Ваша светлость, - предложил Максим.
– Зачем вам лишние заботы?! Утром проснутся и пусть убираются, куда хотят.
– Нельзя, - возразил барон.
– Э-э-э... традиция. Брамина-Стародубские, всегда, вешали тех, кто без спроса ступал на их земли и не мог заплатить выкуп. Чтобы неповадно было.
– После того, как Ваша светлость, разгромили столь большой отряд, эти кикиварды, разнесут по всей Счастливой Хавортии весть, что приближаться к вашим землям смертельно опасно. Подобная реклама стоила бы немало. А они это сделают совершенно бесплатно.
– Великолепная реклама, - поддержал Эмилий.
– Она поднимет престиж вашего баронства и увеличит гарантию неприкосновенности ваших земель.
Брамина-Стародубский не чуждался новшеств и оценил полезный совет.
– Пожалуй...
– Ноэль, э-э-э... пусть люди соберут у этих бродяг ножи, отнесут в оружейную и там закроют. Я потом распоряжусь, что с ними делать.
Четверо слуг отправились собирать ножи. Кикиварды были в таком состоянии, что им и в голову не приходило сопротивляться.
И опять над полем появились крокаданы. Те же самые: пожилой откормленный, с обширной лысиной и молодой тощий стажер.
– Закон попран! В Хавортии больше нет закона!
– вещал откормленный.
– У кикивардов отбирают последнее их достояние! Кикивардов лишают средств к существованию, реально лишают возможности бороться за свободу и независимость! У кикивардов конфискуют личную собственности, которая священна и неприкосновенна. Кто встанет на защиту униженных и угнетенных? Кто прикроет щитом справедливость кикивардов от произвола баронов?!
– Э-э-э... болтуны, - высокомерно обронил Брамина-Стародубский.
А Максим возмутился:
– Это кикиварды униженные и угнетенные?! Это их длинные ножи - неприкосновенная личная собственность?!
– Крокаданы с самого начала, набросились на нашу команду - напомнил Агофен.
– А за барона они принялись только тогда, когда он нас кикивардам
– Это явная ложь, - негодовал Максим.
– Ложь и провокация. Надо что-то делать.
– Что ты сделаешь? Свобода слова - одна из основ демократии. Ее нельзя запретить. Правозащитники сжуют.
– Но они бессовестно врут! На фига она нужна, такая демократия?!
– При демократии тоже не все врут, - заступился за местные порядки Эмилий.
– Есть птицы, которые говорят правду. Я даже знаю две-три пары таких крокаданов.
– Вот и надо нанять честных птиц. Пусть они выступят. Пусть расскажут всю правду.
– Кто их будет кормить, твоих честных?
– вмешался Дороша.
– Хоть бы бароны!
Дороша посмотрел на Брамина-Стародубского, затем на Максима, хотел что-то сказать, но удержался, не сказал. И правильно сделал. Не стоило обижать хозяина замка. А Максим и без подсказки сообразил, что баронам подкармливать крокаданов нечем.
– Крокаданы - это все пустое, - подтвердил барон.
– Э-э-э... бездельники. Их никто не слушает и никто им не верит.
Максим убедился, что симпатичный ему барон Брамина-Стародубский, убежденный консерватор и недооценивает роль средств массовой информации в борьбе за общественное мнение. И даже подумал, что одна из причин быстрого крушения феодализма в том, что бароны начисто, проиграли информационную войну.
– Мы победили, - продолжил между тем барон, - и я должен сказать, что за мужество и находчивость, проявленные в этой славной компании, вы заслуживаете награду. Можете просить э-э-э... все, что пожелаете!
Друзья переглянулись: что они могли попросить у нищего барона? И отказаться было невозможно, это обидело бы хозяина замка, и он вполне мог снова ухватиться за рукоять меча.
– Ваша светлость, самая большая награда для нас, это возможность участвовать в сражении, которое вы возглавили.
– нашелся Максим.
– Это богатство, мы уже получили, оно не иссякнет и не потускнеет. Но, если вы позволите, у нас к вам есть одна просьба.
Довольный ответом Максима, барон благосклонно кивнул.
– Среди ваших пленных имеется кикивард по имени Гарпогарий. Вы знаете его, это он приходил к вам послом от Серватория. Нам хотелось бы допросить этого Гарпогария, если вы, будете благосклонны и подарите его нам.
Барону немногого стоило удовлетворить просьбу. Но он сделал это с таким видом, будто совершил великое благодеяние.
– Берите этого бездельника в полное свое распоряжение, - сказал он.
– И, желая быть щедрым до конца, добавил: - Э-э-э... можете использовать для общения с ним мою пыточную камеру. Уверяю, вам она очень понравиться. Пусть этого Гарпогария отведут в темницу, - отдал барон Брамина-Стародубский распоряжение дружинникам.