Надо помочь бабушке
Шрифт:
Барон и Максим обернулись. Перед ними стояли Агофен и Эмилий. Чистенькие, свеженькие, совершенно не уставшие.
– Это я их назюзюкал - с удовольствием сообщил джинн.
– И они перестали драться. Они даже забыли, зачем пришли сюда.
– Ты?
– Максим и забыл, что Агофен волшебник.
– Такого не может быть!
– барон не понял, что cделал джинн, но все равно не поверил ему.
– Он, он, - подтвердил Эмилий.
– Я видел, как он это сделал. Одним заклинанием вывел из строя весь отряд. А заклинание
– Они сражались с нами и неплохо сражались. Но мы более храбры и умелы. Мы сломали их волю и победили, - продолжал упорствовать Брамина-Стародубский.
Барон забыл, что несколько минут тому назад был бы рад любой помощи. Но кикиварды отступили, и он не мог допустить чтобы какой-то мальчишка в старом халате с петухами и тапочках с вызывающе загнутыми носами, украл у него победу.
– Кикиварды поняли, что не смогут одолеть нас и бросили эту пустую затею, - барон уже был абсолютно уверен в этом.
– Нет, - попытался объяснить Агофен.
– Я вогнал им прямо в кровеносную систему хорошую дозу дурбана высокой концентрации. У них и пошел сдвиг по фазе.
Барон Брамина-Стародубский был сейчас похож на голодного тигра, который поймал оленя, собирался пообедать и, вдруг, увидел, что кто-то хочет стащить принадлежащую ему добычу. Тигр не мог отдать свой обед, потому что он тигр. Барон Брамина-Стародубский не мог позволить, чтобы кто-то присвоил его славную победу, потому что он был Брамина-Стародубским. Ладонь барона легла на эфес меча.
Максим, наконец, сообразил, отчего так гневается хозяин замка, и отчего он ухватился за меч. Назревали неприятности.
– Шутка!
– поспешил он заявить, пока барон не вынул меч из ножен.
– Агофен пошутил, и Эмилий тоже пошутил. Глупая шутка. Их хлебом не корми - дай пошутить, - он зло посмотрел на джинна и дракона, надеясь, что они поймут.
Когда дело касалось чести, Брамина-Стародубский шуток не признавал. С немногочисленным отрядом он победил полчище воинственных кикивардов и теперь хотел быть уверенным, что в исторических хрониках, посвященных славным деяниям баронов Брамина-Стародубских, все будет записано правильно.
– Что с ними случилось?
– спросил он, не выпуская рукоять меча.
– Они надеялись на легкую победу, но благодаря нашей героической обороне, под руководством Вашей светлости, потерпели сокрушительное поражение, - сообщил Максим.
– А потерпев поражение, кикиварды впали в шоковое состояние. Им всем сейчас требуется реабилитация. Без помощи психологов они еще долго будут страдать депрессиями, апатиями и головными болями.
До Эмилия дошел трагизм и, одновременно, комизм положения и он поспешил поддержать товарища:
– Совершенно верно. Перед нами типичный шоковый синдром с негативными последствиями. Он случается
Если бы барон имел хоть малейшее представление о психологии, он все равно не стал бы возражать. Подобная оценка поведения кикивардов и роль барона в их разгроме, его вполне устраивали. Это была его победа! Очередная славная победа его оружия и его военного таланта. И она, несомненно, прибавляла уважение его старинному баронскому роду.
Барон не только остыл, но пришел в доброе расположение духа. Брамина-Стародубский опустил рукоять меча и, вообще, стал прежним неторопливым, вальяжным и недосягаемым для остальных смертных.
Подошел Дороша, гордый своим участием в победоносной битве. Не каждому лепрекону приходится решать судьбы замков и баронов. А в том, что он внес в оборону замка свой весомый вклад, Дороша не сомневался.
– Мы им врезали, Ваша светлость, - похвастался Дороша.
– Десяток битых кикивардов можете записать на наш счет.
– Я видел, - подтвердил барон.
– Ты мужественный и находчивый лепрекон. Вы все оказали мне значительную помощь, - похвалил он четверку.
– Я уже сказал Максиму, что приглашаю вас сегодня э-э-э... на ужин.
– Сочтем за часть, ваша светлость, - ответил за всех Максим, с облегчением убеждаясь, что недоразумение с бароном улажено, и сражаться с владельцем замка не придется.
Кикиварды тем временем стали совершенно никакими. Одни бродили по лугу, пытаясь найти что-то такое, чего найти невозможно, другие тут же, на поле боя укладывались спать. Ложились и мгновенно засыпали.
– Слуги Вашей светлости могут вязать это босоногое воинство, потерпевшее сокрушительное моральное поражение, никто сопротивляться не станет, - оценил положение Агофен.
– Они все ваши пленники.
– Э-э-э... так много?
– барон выглядел несколько озадаченным. Настолько, насколько, мог это себе позволить представитель славного рода Брамина-Стародубских.
– У нас, в замке, э-э-э... нет подходящего помещения, где их можно содержать...
– объяснять что кормить пленников ему нечем барон не стал, но четверо друзей, которым ран Клемент раскрыл экономическое состояние баронства, прекрасно это поняли.
– Отдайте их Серваторию, - посоветовал Максим.
– Он у них вождь, у него, судя по всему, много баранов, пусть он своих бродяг кормит своими баранами.
Такое Брамина-Стародубского тоже не устраивало. Он сделал вид, будто не слышал Максима.
– Какой можно взять за них выкуп?
– поинтересовался барон.
– Никакого, - разочаровал его Эмилий.
– Выкупать кикивардов никто не станет. Их вождь Серваторий легко продаст сотню своих воинов, но не станет тратиться, чтобы выкупить хоть бы десяток.