Надо помочь Ральфу
Шрифт:
– Угу, – поддержал его центрфорвард, – народ иногда такое прилепит, что удивляешься, откуда у него это берется. А потом, от такого народного называния, у некоторых, вся жизнь меняется. У нас одному шахтерскому поселку какие-то умники, забодай их веселый крот, дали название «Расчумазая команда». А гномы народ веселый, любят почумиться. Они, под это расчудесное название, на каждую гулянку, лица угольной пылью вымазывать стали, дочерна. Наверно про «Расчумазую команду» тоже в справочниках написано, – он посмотрел на библиотекаря, ждал, что тот подтвердит, но Эмилий не подтвердил, только плечиками пожал… – Может и не написано, – согласился Гарнет, – но по праздникам народ туда валом валит, молодежь со всей округи
– Действительно, – согласился Эмилий. – Надо будет подсказать. И название интригующее, и ритуал необычный…
– И пиво, – напомнил Гарнет.
– М-м-м… Надо подумать. – Пиво не входило у Эмилия в состав достопримечательностей.
– А все-таки, почему «Кривая тоска»? Мы, сколько идем, прямая дорога… – Максим посмотрел налево, затем направо, – стены ровные, и никакой тоски, вроде, не предвидится.
– Предвидится, – уверенно пообещал Эмилий. – И кривизна предвидится, и тоска, и все остальное, в смысле, не совсем приятной экзотики… Видите ли, это мы только вошли. Дальше пройдем, там поворот за поворотом, а стены все выше. Они так высоко поднимаются, что солнце туда редко заглядывает. Не овраг – узкое и мрачное ущелье, по-научному – каньон. Небо наверху – далекой, неширокой полоской тянется… Тоска. Так и хочется поскорей выбраться.
Все оказалось точно так, как дракон и предупреждал. Отряд шел всего, может, полчаса, а овраг, действительно, превратился в узкое сумрачное ущелье: неровная, усеянная булыжниками дорога, высокие отвесные стены и узкая полоска неба над головой.
– М-да… действительно, солидный овражище, – оценил Максим. – Становится темновато и мрачновато… Скоро, наверно, и тоскливенько станет.
– По-моему – нормально, – не согласился Гарнет. – Мне нравится. Чего здесь темного и мрачного? Солнечный свет, все видно. Вот у нас в забоях темновато, это верно. Без фонарей вообще нельзя работать. И то никакой мрачности. А здесь – небо над головой… Красотище! Смотрите, какая красивая тучка проплывает, на крота похожа, и хвост, и уши… а за ней еще одна, лохматая... И не жарко. Там наверху солнце сейчас палит. Эмилий, скоро мы выйдем в степь?
– В степь? – дракон посмотрел по сторонам, нашел какие-то, ведомые только ему, приметы. – Должно быть скоро.
– А до Ласкового Леса?
– И до Ласкового Леса тоже не особенно далеко. Выйдем из этого оврага, пройдем несколько километров по степи, там еще один овраг, извилистый, его назвали «Дурная змеюка», и опять степь. До самого Ласкового Леса. Думаю, часа через четыре вполне можем быть у эльфов. Если ничего с нами не приключится, – осторожно добавил дракон.
– Сплюнь три раза через левое плечо, – посоветовал Гарнет.
Эмилий послушно сплюнул. С приметами в параллельном мире и борьбой с ними, все было, примерно, в таком же состоянии, как в мире Максима.
– Где четыре часа, там и пять, – прикинул Максим. – Ужинать будем у эльфов. Но до эльфов еще топать и топать. Не перекусить ли нам, пока мы в тенечке? Что скажете?
– Я – за, – высунулся юниор. Юниоры всегда хотят есть. Растут. У них вся еда в рост и уходит.
– Пожалуй, следует перекусить, – согласился Эмилий. – Самое время. Подкрепимся и вперед.
А Гарнет промолчал, как будто это его не касалось. Даже отвернулся, стал с интересом рассматривать уходящие ввысь стены оврага.
– Значит, беремся за дело… За самое важное в нашей жизни дело… Потому что без еды, не туды и не сюды… – Максим снял сидор, сел, вытянул ноги
Кирандино хорош. Особенно в дороге. Всегда немного прохладный, восстанавливает силы и возбуждает аппетит (весьма подходящий продукт для честной рекламы). Очень полезно пить перед едой, для возбуждения аппетита… Но когда путешественники выложили свои припасы, то оказалось, что возбуждать аппетит не следовало. Две лепешки, кусок овечьей колбасы, и три пучка корешков, непонятно какого цвета, то ли зеленые с коричневым отливом, то ли коричневые с зеленым оттенком. Если быть справедливым, следует сказать, что пахли корешки приятно. Была бы у наших путешественников сейчас необходимость что-то нюхать, наверняка, все остались бы довольны. Но нюхать никому не хотелось, и не было такой необходимости. Хотелось есть. Даже очень хотелось. Максим и Эмилий позавтракали, но когда он был, этот завтрак, и каким он был? Если собираешься в дальнюю дорогу, то завтракать надо по-другому, основательно. А они и не собирались, это их Ральф турнул, и совершенно неожиданно. Не оставалось у них ни времени, ни возможности посидеть перед дорогой и побаловать себя пирогом или, хоть бы, просто хорошим куском мяса из кухни их светлости.
Гарнету и Бригсену тоже подошла пора, как следует заправиться. Их прямо с тренировки сорвали. Как после хорошей тренировочки есть хочется, Максим и сам знал.
– Чего это вы? – окликнул Максим гномов, – садитесь, доставайте, что захватили и начнем.
– Тут такое дело… – Гарнет поморщился, – нечего нам доставать.
– Тоже скажешь: «нечего»… – Максим принял ответ Гарнета за неудачную шутку. Он знал, что не могли хозяйственные гномы, отправиться в путь, не захватив хорошего запаса провизии. Да и полненькие сидора их выдавали. – Не тяните, развязывайте сидора! Они у вас тяжеленькие. Даже интересно, чего вы туда уложили. Без пирогов, наверно, не обошлось. А начнем мы с прекрасного кирандино, – он налил полкружки и передал ее Эмилию.
Гномы переглянулись.
– Угу, полные сидора… Только у нас, в сидорах, пращи и камни, от того они и тяжелые. Больше ничего нет, – Гарнет смутился. «Смущенный Гарнет!» – такое показывали редко. На это стоили посмотреть. Но Максим, вроде бы и не заметил этого смущения.
– Ну, вы даете, – удивился он. – Гномы отправились в дальнюю дорогу и не захватили ничего поесть… Такое никому и рассказать нельзя, никто не поверит.
Наверно чрезвычайные обстоятельства, – заступился за гномов Эмилий. – Что-нибудь случилось?
– Ничего не случилось, – Гарнет сбросил сидор и сел на него. – Вернемся домой, доедим.
– Как же это получилось? – стал допытываться Максим. – Секиры захватили, каски нацепили, камзольчики у кого-то позаимствовать успели, даже камни в сидора насыпали. А в смысле поесть, не сообразили. В наших местах считают, что все гномы мужики обстоятельные и отсутствием аппетита не страдают. Так это неправда? Или вы просто лопухнулись?
Ясно, что лопухнулись. Бригсен и не стал объясняться. Он юниор, ему думать не положено, должен выполнять. За него думают тренер и капитан. Они и приказывают: когда лежать, когда стоять, а когда и бежать. Приказали – иди, он и пошел. А Гарнет – центрфорвард в основной команде. Он всегда должен соображать: где, как и почем? И насчет поесть – тоже. Ему и объясняться.