Наёмник
Шрифт:
– Вот он.
Брюс осмотрел его. Восемнадцать дюймов длиной, двенадцать шириной, девять высотой. Он взвесил его на руках.
– Фунтов двадцать. Крышка опечатана.
– Да, - Боуссье прикоснулся пальцами к четырем восковым печатям.
– Если я приставлю к этому ящику персональную охрану, то только привлеку ненужное внимание.
– Согласен.
Брюс еще раз взглянул на ящик и спросил:
– Какова стоимость этих камней?
Боуссье пожал плечами.
– Приблизительно
"Полмиллиона фунтов стерлингов, - подумал Брюс.
– Есть, что воровать, за что убивать".
– Месье, я предлагаю спрятать этот ящик в вашем багаже. Например, в одеялах. До узла мсапа он будет в безопасности. Вору будет просто некуда убегать. После этого я приму для его сохранности дополнительные меры.
– Хорошо, капитан.
Брюс встал и взглянул на часы.
– Уже семь часов. Я вас покидаю, чтобы выставить пост на дамбе. Удостоверьтесь, что все люди готовы к отправке на восходе.
– Конечно.
Брюс взглянул на Шерман, та быстро поднялась. Он открыл для нее дверь и уже собирался выходить следом, когда его пронзила мысль.
– Эта миссия, Святого Августина. Я надеюсь там никого не осталось?
– Нет, - смущенно ответил Боуссье.
– Там остался отец Игнатиус, и больница полна пациентами.
– Спасибо, что сказали, - заметил Брюс.
– Простите, капитан. Это просто вылетело у меня из головы. Столько проблем.
– Вы знаете дорогу к миссии?
– резко спросил Брюс у Шерман. "Она должна была сказать мне".
– Да, Брюс.
– Может быть, покажете мне ее?
– Конечно.
– Она тоже выглядела виноватой.
Брюс захлопнул дверь конторы Боуссье и быстро зашагал к отелю. Шерман еле поспевала за ним. "Ни на кого нельзя положиться, - подумал он.
– Ни на одного человека". Затем он увидел приближающегося со стороны станции Раффи. В сумерках тот был похож на огромного медведя.
– Сержант.
– Хелло, босс.
– Этот генерал Мозес оказался значительно ближе, чем мы думали. Его видели в двухстах километрах отсюда, по дороге из Сенвати.
Раффи присвистнул.
– Будем сейчас смываться, босс?
– Нет. Я хочу на конце дамбы оборудовать пулеметное гнездо. Если он появится, мы сможем удерживать его необходимое для отъезда время. Займись этим.
– Да.
– Я уезжаю в миссию - там остался белый священник. На время моего отсутствия старший - лейтенант Хейг.
– О'кей, босс.
10
– Простите меня, Брюс. Я должна была вам сказать, - кающимся тоном произнесла Шерман.
– Не расстраивайтесь из-за этого, - на самом деле Брюс так не думал.
– Мы пытались уговорить отца Игнатиуса переехать в город. Мартин много раз разговаривал с ним, но он всегда отказывался.
Брюс помолчал.
– Я извинилась, - пробормотала Шерман.
– Я слышал, повторяться нет необходимости.
Она на время замолчала.
– У вас всегда плохое настроение?
– "Всегда", - резко сказал Брюс, - именно то слово, которое необходимо исключить из всех языков.
– Так как этого не произошло, я продолжаю пользоваться им. Вы не ответили. У вас всегда плохое настроение?
– Мне просто не нравится бардак.
– А что это такое?
– То, что сейчас произошло. Ошибка, происшедшая по вине безответственного либо глупого человека.
– Вы никогда не были причиной бардака, Брюс?
– Это грубое слово, Шерман, - Брюс перешел на французский.
– Молодые воспитанные барышни таких слов не произносят.
– Вы никогда не совершаете ошибок?
– поправилась Шерман.
Брюс помолчал. "Достаточно смешно, - подумал он.
– Никогда не делаете ошибок! Брюс Карри - первостатейный идиот!"
– Бонапарт. Спокойный, молчаливый, деловой.
– Я этого не говорил, - начал защищаться Брюс, затем разглядел в тусклом свете приборов озорное выражение ее лица и не смог удержать улыбки.
– Я веду себя, как мальчишка.
– Хотите сигарету?
– Да.
Она прикурила сигарету и передала ее Брюсу.
– Ошибки вам не нравятся, - она помедлила.
– А что нравится?
– Многие вещи.
– Например?
Они съехали с дамбы, и Брюс начал набирать скорость.
– Я люблю стоять на горе в ветреную погоду, люблю вкус моря. Люблю Синатру, салат из раков, люблю держать в руках хорошее ружье, люблю детский смех. Люблю вкус первой затяжки прикуренной от костра сигареты, запах жасмина, ощущение шелка. Я также люблю спать по утрам. Меня захватывает игра в шахматы. Мне очень нравятся тени в лесу. Конечно, я люблю деньги. Но особенно я люблю женщин, которые не задают лишних вопросов.
– Это все?
– Нет это только начало.
– Ну а что вам не нравится, кроме ошибок?
– Женщины, которые задают лишние вопросы, - он заметил, что она улыбается, - эгоизм, естественно кроме своего, суп из репы, политика, светлые волосы на лобке, шотландское виски, классическая музыка и похмелье.
– Я уверена, что это не все.
– Конечно нет.
– Вы очень чувствительны. Это видно по вашим ответам.
– Согласен.
– Вы не упоминаете других людей. Почему?