Наемник
Шрифт:
Кемп снова замолчал и спокойно посмотрел на холмы и леса, раскинувшиеся под ними.
— Итак, здесь идет война? — невозмутимо произнес Билли, хотя все его существо горело от возбуждения. Он увидел, что в спокойном Уильяме Кемпе нет ни капли спокойствия — просто долгие годы страданий и волнений превратили лицо этого мудрого человека в непроницаемую маску.
— Война? — эхом отозвался Кемп. — Девять лет, парень. Сколько хороших людей гниют под этими деревьями, я даже затрудняюсь сказать сколько, но очень много, очень много, Билли Буэл! Некоторых убили мы, но еще больше война унесла наших, и это несмотря на то, что мы умеем драться. Среди нас нет Эймса Бенчли. Он уверен в своей правоте, как Господь Бог, он уверен, что Нелл принадлежит Элис и его мертвому брату, поэтому он сражается так, как умеет
Вот почему у меня возникла мысль отправиться на поиски, Билли Буэл. Нет, конечно же я не спорил ни с каким приятелем, я поспорил с самим собой, что пройду все горы и найду человека, который любит драться из любви к драке и который такой же меткий стрелок и трезвый воин, как сам Эймс Бенчли. И я нашел тебя — еще совсем ребенка! — Он покачал головой, окидывая Билли взглядом. — Я не знаю почему, Билли. Кто-нибудь скажет, что у такого мальчишки, как ты, нет ни единого шанса. А если все же есть? Посмотрим, когда ты встретишь Эймса Бенчли. Тем не менее я надеюсь, что нашел человека, который остановит Эймса, а это значит, что рано или поздно мы получим Нелл! Но вопрос сейчас в другом — ты согласен выступить против людей, о которых я тебе говорил? Имей в виду, что мы сражаемся уже девять лет, Билли, девять лет мы терпим поражение, и, только подумав об этом, ответь «да» или «нет». И если ты хочешь повернуть назад, в этом нет ничего зазорного. Я честно проинформировал тебя обо всем.
Билли Буэл вздохнул:
— Ума не приложу, как быть. Может, я бы попытался найти достаточно доказательств для суда, но я не суд. Если доказательств достаточно для тебя, то и для меня их хватит, Кемп. Не исключено, что я погибну в этой долине, но я умру не даром. Что же касается Эймса Бенчли, я вполне готов повстречаться с ним, хотя бы из простого любопытства.
— Хорошо! — кивнул Уильям Кемп. — Дай мне свою руку! — Он взял руку юноши и сжал ее долгой и пылкой хваткой, глядя Билли прямо в глаза. — Билли Буэл, — продолжил он, — я действительно использовал тебя. Я дурачил тебя, лгал тебе и неправильно вел себя с тобой с самого начала, но сейчас наше дело стало твоим делом, и вот моя рука и сердце в придачу к ней. Сейчас это не так уж много значит для тебя, но все изменится, когда ты окажешься в долине Глостер вместе с Кемпами. Если ты будешь здоров, я буду сражаться вместе с тобой, если ты заболеешь, я стану рядом и буду ухаживать за тобой, как за своим сыном. Если ты будешь умирать, я буду молиться за тебя, а если ты умрешь, я поставлю камень на твою могилу и напишу на нем, что здесь лежит человек, который погиб за чужих людей. Вот моя рука, Билли Буэл, и моя кровь вместе с ней!
Под своей крепкой ладонью Кемп почувствовал, что гибкие пальцы вдруг стали твердыми, как железо, и стиснули его руку, как тиски, а в глазах Билли Буэла появился стальной блеск.
— Даю тебе слово, — произнес Билли, — я верю тебе и считаю, что за твои интересы стоит драться, и, прежде чем я покину эти места, я верну вам Нелл или же погибну ради нее.
Глава 10
БИЛЛИ СОХРАНЯЕТ ЖИЗНЬ
Они спустились с горы и углубились в приятную тень долины Глостер. Впрочем, при ближайшем рассмотрении долиной это пространство между гор именовалось весьма условно, скорее всего оно представляло собой покатое плоскогорье. Но если смотреть снизу, то окружавшие высокие хребты создавали впечатление глубокой долины, и вряд ли путник ожидал, что пологий склон, на котором он находится, может в любой момент снова уйти вниз к руслу реки, которая и образовала это естественное углубление.
Билли Буэл ехал сквозь игру солнца и тени с серьезным выражением лица. За свою короткую жизнь он много чего успел, и все, что совершал, было бездумным, беззаботным результатом минутных эмоций. Но что он получил от жизни? Револьвер у бедра, безвкусную одежду и тонконогую Лу, гнедую кобылу, танцевавшую под ним.
Он окинул любовным взглядом ее изящную голову. Общительная лошадь. Несмотря на направление движения, заданное хозяином, она всегда крутила головой из стороны в сторону, будто хотела осмотреть и заметить все интересные места, мимо которых пролегал ее путь. И если наездник изменял
Ему принадлежала Лу, ему принадлежала кобура с револьвером, который по его твердому убеждению отличался точностью, легкостью, сбалансированностью и намного превосходил быстротой в действии все остальное оружие, включая и то, которым пользовались в этих горах. Итак, он владел прекрасной лошадью и прекрасным револьвером, а также замечательными сапогами и золотой лентой на шляпе… Но чем еще?
Билли повернулся к Уильяму Кемпу. Тот стал совсем другим после того, как они углубились в тень долины Глостер. Теперь он ехал настороженно, его немного разведенные в стороны прямые ноги опирались на стремена так, словно лошадь могла прыгнуть в любом направлении без предупреждения. Билли встречался с таким поведением. Кроме того, взгляд Кемпа безостановочно шарил среди стволов деревьев. Он больше не следил за дорогой, как обычно следят наездники, не покидавшие седла с самого рассвета. Его глаза метались из стороны в сторону, а порой он резко поворачивал голову, реагируя на малейшее движение — покачнувшейся от ветра ветки дерева или прыжка солнечного зайчика.
Очевидно, он опасался нападения сразу после того, как пересек границу долины. Конечно, Бенчли понятия не имели о дне его возвращения, но возможно, они всегда начеку, всегда на охотничьей тропе. Эту молчаливую настороженность компаньона Билли находил более красноречивой, чем слова о страхе, который постоянно витал над долиной Глостер.
— И как же вы ведете свою войну, партнер? — спросил Билли. — Бенчли убивают Кемпов, и Кемпы убивают Бенчли, а закон не хочет вмешаться и повесить парочку с обеих сторон, чтобы прекратить кровопролитие?
— Разве я уже не говорил тебе? — спросил Кемп, и после короткого взгляда на спутника его глаза возобновили ощупывание лесных просторов. — Ну что ж, я объясню. В этих местах шериф и заместители шерифа всегда либо Кемпы, либо Бенчли. Иногда мы побеждаем на выборах, иногда они одерживают победу в несколько голосов. И здесь существует неписаное правило: когда либо Кемпы, либо Бенчли убивают кого-нибудь из своих противников, никто не просит защиты у закона. По такому молчаливому взаимному соглашению мы воюем все эти годы. Конечно же всегда вызывается коронер, но коронеры — тоже либо Бенчли, либо Кемпы, и поэтому вердикт выносится соответственно: «смерть в результате несчастного случая» либо «самоубийство», а то и «смерть по невыясненным причинам».
Вот так все происходит. И ни один человек не может прийти сюда и осесть, не присоединившись к одной из сторон, а после того, как он это сделает, бедняга становится полноправным участником войны и обязан подчиняться нашим правилам. Сэм Волл приехал сюда со своим сыном и принял сторону Бенчли. И вот однажды Хью Кемп встречается с сыном Сэма. Молодой Волл уже взрослый и крепкий мужчина. А Хью еще ребенок, я думаю, тогда ему стукнуло не больше шестнадцати. Но у мальчишки оказалась твердая рука и холодная голова, и он нафаршировал Волла свинцом.
Конечно же старик Сэм узнал о смерти своего сына. И поначалу потребовал, чтобы вся банда Бенчли отправилась в поход на нас и сожгла все наши дома. Но по правилам этой маленькой войны на такие действия наложено табу. Поэтому Сэм сошел с ума и отправился в Экзетер, чтобы натравить на нас закон. Когда Бенчли узнали об этом, двое из них прыгнули на лошадей и помчались вдогонку. Они настигли Сэма почти у самого Экзетера и попытались уговорить беднягу. Но он послал их к черту и требовал голову за голову. Бенчли заверили старика, что сделают все возможное, чтобы отомстить за сына, но попросили его подождать. Что ж, он не захотел ждать, и, короче говоря, Сэм Волл остался лежать на дороге с пулей в голове, а Бенчли вернулись домой.