Наглядная геометрия
Шрифт:
Я х н е н к о. Идите.
В и т я побежал к школе. Когда Я х н е н к о повернулся, перед ним, загородив дорогу, стоял С о к а л ь с к и й.
С о к а л ь с к и й. И на аэродром за вами поехал бы, так вы мне нужны! Начальником аэроклуба будете?
Я х н е н к о. С кем имею честь?
С о к а л ь с к и й. С пенсионером. Разговор не обо мне… Внук мой ваш клуб посещает.
Я х н е н к о (извиняющимся тоном). Если можно — это ведь не срочно, —
С о к а л ь с к и й (строго). Нет, только сейчас! В другой раз поздно будет.
Я х н е н к о. Что случилось? (Жестом приглашает Сокальского на скамейку по другую сторону киоска.)
З и н а хотела уйти, но, заметив А н т о н а С а в в и ч а, осталась, только лицо закрыла книгой. Мужчины ее не видят.
Слушаю вас.
С о к а л ь с к и й. Моя фамилия Сокальский. Антон Саввич Сокальский. Я — советский гражданин, и ничто советское мне не чуждо.
Я х н е н к о (настороженно). Разумеется…
С о к а л ь с к и й. Был утром в вашем аэроклубе. Вас не застал, но узнал, где вы… Осмотрел классы. Самолет видел в разрезе. Любопытно. А еще любопытней — картина, что висит в красном уголке. Обнаженный человек, крылья у него на спине нарисованы. Спрашиваю: «Кто такой»? Объяснили. Жил некогда родитель Дедал и поучал он сына Икара: «Не искушай судьбу, не возносись к небу, солнце растопит воск на твоих крыльях». Гордец пренебрег советом отца. Вознесся и погиб. Древность, а с каким смыслом?
Я х н е н к о (неохотно, но терпеливо). Смысл в другом: не в осуждении — в прославлении Икара. Он все-таки взлетел! Море, в которое, по преданию, он упал, называется Икарийским, острова — тоже. Недавно планету новую открыли, Икар — так назвали ее астрономы. Оставим в покое мифы. Вас что тревожит?
С о к а л ь с к и й (подумав). Оставим. Астрономия, космос — не моего ума понятие. Я о внуке. В летчики ему нельзя. Категорически!
Я х н е н к о. Мы не готовим летчиков, хотя учим молодежь летать. Чтобы парню стать летчиком, одного желания мало. Сначала медицинский отбор, потом…
С о к а л ь с к и й. Ах, какая тут медицина! Скажите, у вас есть дети?
Я х н е н к о. Есть. (Сухо.) Что вам от меня нужно? (Сокальский нахмурился, и Яхненко смягчился.) Как его фамилия — внука?
С о к а л ь с к и й. Рожков.
Я х н е н к о. Леня Рожков? Славный парень! Он к нам в клуб пришел таким пострелом… Увлекался моделями, а теперь на планере летает. Так ведь его отец у нас работает. Отец, помнится, сам передал мне анкету.
С о к а л ь с к и й (перебивая). Не говорите мне этого! Позвольте вам заметить, что анкета не всегда согласуется с жизнью. Нет у Лени отца.
Услышав это, З и н а съежилась, хотела уйти, но удержалась
Удивлены? Не верите? Поверьте старому человеку. Ленькин отец — лейтенант Постник. Сгорел в воздушном бою. (Тихо, таинственно.) Парень этого не знает. И знать не должен. Вам, только вам, я решился это сказать.
Я х н е н к о. Зачем?
С о к а л ь с к и й. Мать страшной клятвой поклялась, что сына небу не отдаст. Тот, древний грек, советовал сыну, а мать — она не только советчица. Мать за свое кровное дитя на все пойдет. И не приведи господь узнать ей…
Я х н е н к о. А как же Рожков? Наш Рожков?
С о к а л ь с к и й. А что вашему Рожкову? Спихнет парня в военное училище, оттуда в армию и — с глаз долой. Кто ему Леня? Приемыш. Я потому и спросил, есть ли у вас дети. Родные дети! Я к вам, как отец к отцу.
Я х н е н к о (неопределенно). Разберемся.
С о к а л ь с к и й. Мне не верите — спросите Ленькину маму. Вы ей правду, и она вам всю правду выложит. Только про наш разговор, товарищ начальник… (Он приложил палец к губам.) Разберитесь по велению отцовского сердца, оно не обманет. Не смею задерживать больше. Желаю здравствовать. (Уходит.)
Я х н е н к о (взглянув на часы). Не смеет задерживать и желает здравствовать. Чего это он мне наплел? (Уходит.)
Из здания школы выбегает Л е н я, у него в руке конверт. Он быстро направился к телефонной будке, но З и н а окликнула его.
З и н а. Лень!
Л е н я. Ты здесь? (Смотрит на ее портфель). Домой не уходила?
З и н а (с грустью). Уходила, вернулась… А ты куда?
Л е н я. Надо позвонить папе на аэродром. Вот это (показывает конверт) написал папе летчик, Герой Советского Союза, что к нам приехал.
З и н а. Он знает твоего папу?
Л е н я. Понимаешь, Зин, он долго ко мне присматривался, отвел в сторону, стал расспрашивать, когда родился, как зовут маму, а когда узнал, что папа на фронте был авиационным механиком, обрадовался, что-то хотел сказать — но раздумал, написал вот это и уговорил идти домой. Мы, говорит, еще с тобой встретимся, ты еще послушаешь мои рассказы, а сейчас ступай… Фамилия его Лаврушин. Знаменитый летчик-испытатель. Слышала такого?
З и н а. Я другое слышала… Подожди звонить. Давай посидим.
Л е н я. А почему портфель не отнесла домой?
З и н а почти насильно усаживает Л е н ю на скамейку, волнуется и не знает, как начать разговор. Пауза. Где-то звучит песня о планете, до которой «не так уж, друзья, далеко».
З и н а. Не хочу в парк. И домой не хочу. Я Клавку нашу видела. С ним. У обоих чемоданы. Приду домой, а Клавочки нашей нет. И долго не будет…