Наказание для вора

Котова Дарья

— Ну, зачем ты убежал? А если бы ты замерз? Или на грабителей нарвался? Или заблудился? Или…

Он еще очень долго причитал, не в силах отпустить от себя Лена, а тот внезапно обнял его в ответ и едва слышно пробормотал:

— Прости… пап.

Альберт даже замер, на что тут же отреагировал Лен, попытавшись вырваться. Но его не отпустили, лишь сильнее прижали.

— Даже не думай больше сбегать, сынок.

Не было в мире существа, которого он любил бы больше, чем своего приемного сына. Лен был живое воплощение протеста: ни дня спокойно не проходило в их семье. Когда его лисенок все же пошел в школу (уговоры

заняли не один месяц), Крейла стали вызывать едва ли не каждую неделю. Видя выражение лица отца, Лен кривился и больше так никогда не делал. Или делал, но так, чтобы Альберт не узнал. И все же, несмотря на дерзкий характер и почти ежедневные драки, Лен был хорошим мальчиком. Отец никогда в нем не сомневался.

Постепенно из костлявого вспыльчивого мальчишки двенадцати лет он вырос в сдержанного и уверенного в себе нелюдя. И когда в восемнадцать Лен заявил, что хочет съехать от отца и поступить в Академию, Альберт его отпустил, хоть и не хотелось. Дня с тех пор не прошло, чтобы он не думал о сыне, представляя, в какое количество неприятностей он может влипнуть при его «везении». За годы Лен, конечно, стал намного взрослее и в их доме взял все управление на себя, уверенно распоряжаясь всем, в том числе и отцом. Если не считать его «юношеских выходок», как их называл Нот, то его лисенок был более зрелым и разумным, чем его ровесники. И все же, и все же…

— Неудачный у него этот год, — тихо заметил сидящий по другую сторону кровати Дель. — Второй раз за месяц с ним что-то приключается.

Вот именно. Уже второй раз. А Крейл и после первого-то не отошел, перепугавшись на совесть, а теперь вот это: бледный, как мертвец, Лен, без сознания лежащий на кровати с повязками на груди, через которые проступали два бурых пятна. Медные волосы по сравнению с белым лицом казались красными, как кровь.

— Как это произошло, ты знаешь? — нашел наконец в себе силы спросить Крейл.

— Нет. Знаю лишь, что Лен должен был отбывать наказание у профессора Герима. Леди Амелия, — Дель обернулся и бросил взгляд на стоящую в конце палаты и о чем-то беседующую с дриадой-целительницей эльфийку, — спасла его. Она сказала, что проходила мимо и в последний момент успела ухватить падающего Лена, чтобы он себе шею не перерезал. И так Алисия едва успела, — ликан говорил тихо и выглядел подавленным. — Так непривычно, видеть его мирно лежащим на кушетке. Лен не такой, он — сама жизнь, вечно в движении.

Альберт слабо улыбнулся. Действительно, его Лен не такой.

С трудом переведя взгляд от неподвижного сына, Крейл обернулся и посмотрел на эльфийку. Даже отсюда человеческим глазом было видно, что она не менее бледная, чем лежащий на постели Лен.

— Ваша знакомая?

— Учится с нами на одном курсе, в этом году перевелась, новенькая, — быстро ответил Дель и, поймав подозрительный взгляд старого инспектора, добавил: — Больше я ничего не знаю.

Взгляд стал намекающим, потом укоризненным. Ликан поерзал, но признался:

— Она нравится Лену.

— И он ей.

— С чего вы взяли?

— Девочка — воин, посмотри, как держится, такую не испугать близостью смерти, но она бледнее полотна и руки до сих пор подрагивают. Значит, переживает.

Дель бросил на отца Лена уважительный взгляд, тот криво усмехнулся:

— Привычка: замечать все и вся, — и тяжело вздохнул, поднимаясь. — Пойду пройдусь по Академии, опрошу

свидетелей. Побудешь с ним?

Ликан кивнул.

— Алисия разрешила до вечера посидеть.

Крейл-старший ушел, а Дель продолжил смотреть на мертвенно-бледное лицо друга и думать о том, кто его столкнул. В том, что ловкий и верткий лис не мог упасть сам, ликан не сомневался.

* * *

За прошедший месяц Миле еще ни разу не доводилось бывать в лазарете. Здесь было чисто, светло и чинно: ряды заправленных коек тянулись вглубь помещения, между ними стояли сложенные ширмы, из окон на белоснежные простыни падали косые лучи заходящего солнца. Сегодня в лазарете было мало народа: в самом начале на заправленной койке сидел какой-то нерадивый первокурсник и тихо скулил, пока ему зашивали небольшой порез на плече; немного дальше лежала студентка с яркими оранжевыми пятнами на лице и читала книгу по алхимии; последним пострадавший был Лен.

Мила облокотилась о шкафчик с травами и настоями и посмотрела на размеренно раскладывающую повязки дриаду.

— Успокоительного? — не поднимая головы, поинтересовалась девушка-целительница.

— Нет, не нужно, — торопливо ответила эльфийка, пряча подрагивающие руки в карманы. — Все нормально.

Взгляд невольно скользнул по койке в конце палаты, где на белом одеяле горело пламя медных волос.

— Все будет хорошо, — Мила подняла глаза на вновь заговорившую дриаду, та понимающе улыбнулась эльфийке. — Он выкарабкается, Алисия ускорила регенерацию и срастила края ран. Пару дней поваляется пластом, а потом неделю будет пытаться вырваться отсюда, уверяя, что с ним все хорошо.

Мила улыбнулась, представив эту ситуацию.

— Зная Лена, он начнет уже завтра.

— Возможно, — беззвучно рассмеялась дриада. — Я — Соня.

— Мила, — представилась девушка.

— Все же без успокоительного?

— Без.

— Тогда ладно, — Соня встала и подхватила стопку подготовленных повязок. — Если будет нужно, я здесь почти всегда дежурю, либо можешь спросить у девочек вон в той комнате.

— Хорошо, спасибо.

Дриада кивнула ей на прощание и отправилась по своим делам. Мила обернулась, заметила, что у койки Лена стала на одного человека меньше, и решила все же подойти. Когда она опустилась по другую сторону кровати, сидящий рядом ликан поднял на нее свой мягкий серый взгляд. Под кожей пробежала волна дрожи, предупреждая эльфийку о том, что рядом находится враг. Ликанов и светлых эльфов связывает многовековая вражда, еще более продолжительная и неутихающая, чем когда-то была между вампирами и первыми эльфами. Но сидящий напротив полукровка не внушал никакого опасения. Встретившись с таким же, как у нее, обеспокоенным взглядом, девушка представилась:

— Я — Мила.

— Дель. То есть Дельморг, но мне нравится, когда просто Дель. Так менее зловеще, — неуверенно повел плечами ликан. Эльфийка понимающе кивнула. С каждым мгновением она все больше воспринимала его как сородича, а не как ликана.

Они немного посидели и помолчали, наблюдая за тем, как медленно и прерывисто дышит Лен. Как подрагивают его темные ресницы.

— Как представлю, — Мила сглотнула комок в горле, — что могла проходить по коридору минутой позже. Да что минутой — парой секунд. И я бы не успела.