Наказание для вора
Шрифт:
Она все же вздрогнула и успела заметить краем глаза, как взметнулась рука Деля, словно он хотел ее утешить, и тут же опустилась. Девушка продолжала вглядываться в необычно спокойное лицо лиса, который не кривился и не злился, как делал при виде нее. На побелевшей коже россыпь веснушек на остром носе и щеках горела маленькими огоньками.
— Что он делал-то в субботу в Академии, он же работает в кафе?
— Герим его наказал.
— Ах, точно.
— А ты что делала в Академии в субботу? — Дель явно старался, чтобы его вопрос звучал помягче.
Мила пожала плечами:
— Заходила к ректору: надо было кое-какие документы донести, я же только поступила, — девушка обняла
— Вот и шла бы со своим Сатиэлем, — прохрипели с койки.
Мила почувствовала, как непослушные губы изгибаются в улыбке.
— Лен, как ты? — Дель весь встрепенулся. — Дать воды?
— Давай. И хватит скалиться, остроухая.
— Пользуешься тем, что лежачих не бьют? — насмешливо спросила эльфийка, наблюдая за тем, как дрожат ресницы лиса: он вновь закрыл глаза, словно даже это требовало от него усилий.
— Дель, прогони ее, — страдальчески взмолился Лен.
— Не думаю, что это в его силах, — хихикнула Мила. — Да и не справится со мной один ликан.
— Да, на тебя нужна армия Тьмы как минимум, — прохрипел лис. Ликан лишь покачал головой, глядя на них.
— Лен, ты знаешь, что произошло?
— Толкнул кто-то в спину, — каждый слово, каждый вздох давалось Лену с огромным трудом. — Не знаю, кто.
— Мы выясним, — зловеще пообещал Дель, и впервые по спине Милы пробежали мурашки: похоже, волчонок все же может быть опасен. Но это было его право, за близкого или друга она бы тоже порвала глотки.
— Ладно, мне пора, раз ты не умер, — пошутила эльфийка. Лис распахнул свои оранжевые глаза в немом удивлении, когда девушка наклонилась и коснулась поцелуем щеки. — Выздоравливай, — и, сжав ему напоследок руку, ушла. За прошедшие часы, пока Лен был без сознания, Мила многое успела передумать и переосмыслить. Дель и Соня даже близко не могли представить себе, как она испугалась. Страх накрывал ее с головой, когда она вспоминала тот миг, когда мимо нее пролетело тело с медными волосами. Один рывок — спасибо отточенной годами тренировок реакции — и она успела его спасти. А если бы нет? И как забыть те ужасные мгновения, когда спустившийся на ее крик Герим побежал за помощью в лазарет, а она прижимала скомканные тряпки к двум ранам, из которых толчками била кровь. В те ужасные, растянувшиеся на века минуты она даже не молилась: не могла. Все ее сознание, разум, чувства — все сосредоточилось на одной мысли: спасти его. И когда прибежавшая Алисия закрыла раны и забрала Лена к себе в лазарет, Мила стояла и в оцепенении смотрела на свои окровавленные ладони. Как новичок в первом бою, давно забытое чувство потрясения, неверия в происходящее.
Она могла его потерять. Она его едва не потеряла. И даже от возможности этой потери ей было плохо. А значит, подобного больше нельзя допустить. Время ожидания и детских игр вышло, она больше не может позволить себе держаться на расстоянии и лишь изредка задевать дерзкого лиса, пора было переходить к более решительным действиям. В конце концов, в следующий раз она может не успеть.
* * *
Несмотря на старания Альберта Крейла, узнать ничего нового так и не удалось. Лен вскоре уснул, а Деля прогнала Алисия, запирающая на ночь лазарет.
К утру домой пришли Мэл и Реб, первый — со службы в Ордене, второй — с какой-то пьянки. Дель коротко описал им ситуацию, отчего Мэл побледнел, а Реб протрезвел, и в воскресенье друзья уже втроем навещали Лена,
— Соня.
Девушка даже голову не подняла.
— А я тебе подарок принес.
Такая же реакция.
— Тебе понравится.
— Вы так в этом уверены, милорд?
— Да.
— Самоуверенности вам не занимать.
— Ты ведь еще даже не видела его.
— Я предчувствую.
— А вдруг ошибаешься?
Соня подняла голову, по ее недовольно поджатым губам становилось ясно, что пока Реб не особо преуспел в своем деле.
— Я так понимаю, что проще принять подарок?
— Возможно, — продолжая играть в рокового соблазнителя, промурлыкал дракон и вытащил на белый свет маленький, умещающийся в ладонь, горшочек с каким-то чахлым цветком.
— Очень необычный букет, — сдержанно прокомментировала Соня открывшееся ей зрелище, но по слегка приподнявшимся уголкам губ Реб понял, что наконец-то угадал.
— Подумал, что дриада не оценит сорванный цветок.
— Поэтому принес умирающий? — поинтересовалась Соня, но горшочек забрала.
— Так мы можем поболтать?
— Только если ты скажешь что-нибудь дельное.
— И ты не будешь меня бить?
— Будет зависеть от сказанного.
* * *
…Ему снился очень странный сон. То, что это сон, он знал точно, как будто кто-то шепнул на ухо. Но странным он был не по этому, а потому что в нем была та, кого он больше всего желал и одновременно не боялся увидеть: Мила. Она сидела на коротком деревянном помосте у небольшого озерца и болтала босыми ногами, поднимая тучи брызг. Подол тонкого персикового платья был аккуратно подобран к самым бедрам, чтобы не намочить, благодаря чему открывался вид на красивые ножки. Лен даже немного постоял и полюбовался нежным шелком идеальной молочной кожи. А что, он ведь нормальный мужчина, ему нравятся красивые женщины. Правда, не эльфийки. Эльфийки не нравятся. И Милу он видеть не желает. Вот только почему, он вспомнить никак не может. Ну и ладно, это ведь сон, значит и Мила здесь не реальная, а его собственная, придуманная. Следовательно, со своей Милой он вполне может позволить себе то, что не позволял с реальной. К примеру, подойти и поговорить.
Девушка подняла голову и взглянула на него своими лучистыми синими глазами. Лен присел рядом на помост.
— Что делаешь?
Эльфийка задорно рассмеялась.
— Не видишь? Отдыхаю.
— Можно к тебе присоединиться? — Лен и сам невольно улыбнулся, заражаясь весельем от Милы.
Та широко распахнула сапфировые глаза.
— Но мы и так вместе, зачем ты спрашиваешь?
«Точно сон», — подумал Лен. Эта мысль, словно последнее доказательство неоспоримой истины, подтолкнуло его сделать то, что в реальности никогда бы не позволил разум. Он склонился к ней и поцеловал.
Сладко. Это было безумно сладко. И когда изящные пальчики запутались в медных волосах, он тихо простонал ей в самые губы, а она рассмеялась. По водной глади скользила стая гусей, солнце бликами отражалось от зеркала озера, а они сидели на старом деревянном помосте и целовались так, словно прожили всю жизнь вместе. Или никогда не жили…