Накипь
Шрифт:
Оказавшись в своей стихии, Рита преобразилась. Стала улыбчивой, приветливой и непринужденной. Архипов знал, что она закончила иняз, свободно владела английским и французским, чуть хуже – итальянским и испанским.
Иностранец убрал карту подмышку, а диалог все продолжался.
– Что он хотел? – спросил Архипов, когда Рита догнала его.
– Хотел найти Тронный зал, – отвела она взгляд и тряхнула челкой.
– Еще куда-нибудь пойдем?
– Нет, хватит уже, – весело сказала Рита, беря его под руку, – и так четыре
Пока они гуляли по музею, дождь сбрызнул город, оставив на брусчатке маленькие, подсыхавшие на солнце лужицы. Когда одна из таких лужиц подвернулась у них на пути, Архипов быстро подхватил Риту на руки.
– Ты что! – воскликнула она. – Отпусти меня!
Он засмеялся и сделал пару шагов. Но Рита застыла у него в руках.
– Отпусти, – повторила она. – Ты ведешь себя глупо. Ты изомнешь мне платье.
Он отпустил и, помолчав немного, сказал:
– Хочешь выпить кофе?
– Можно, – безразлично ответила она.
Они пересекли площадь и зашли в кафе. Там было тихо и прохладно, большая часть столов пустовала.
– Два кофе, – заказал Архипов.
Рита ждала в стороне.
– Не желаете что-нибудь покушать? – спросил официант. – У нас есть супы, салаты, горячие блюда. Посмотрите наше летнее меню… Салат со свеклой и козьим сыром очень рекомендую…
– Нет-нет, спасибо… – торопливо отказался Архипов.
– Может быть, десерты к кофе? Все свежее, только сегодня привезли.
– Нам только кофе, – вмешалась Рита.
Они пили кофе в молчании.
Глядя на движущуюся за окном площадь, Рита спросила:
– Тот твой Лопухин…
– Лопухов.
– Не важно. Он так и не вернул тебе деньги?
– Немного вернул, – соврал Архипов.
За его спиной отворилась и хлопнула дверь, брякнул колокольчик. Рита ничего не сказала, но по ее глазам он догадался, что она смотрит на вошедших. Обернувшись, он увидел Литвинова и Свету. Они стояли перед витриной, переговариваясь и блуждая взглядами по меню.
Рита провела рукой по волосам и переменила позу, но не сделала никакой попытки привлечь их внимание, очевидно, дожидаясь, когда они первыми заметят их. И действительно, только Архипов хотел окликнуть Литвинова, как он сам встретился с ним взглядом и направился прямо к их столику. На круглом свежем лице Светы, когда она их увидела, снова появилась широкая улыбка с ямочками.
– Вот это да! – воскликнула она. – Мы сегодня весь день встречаемся. Просто судьба! Можно к вам?
– Конечно, – Архипов поднялся, чтобы пересесть к Рите и дать возможность Литвинову сесть рядом со Светой. Но Рита быстро протянула вперед руку и, улыбаясь, сказала:
– Света, садись со мной. Если они начнут говорить о скучном, мы притворимся, что нас здесь нет!
Был в ее манере такой незаметный, почти микроскопический переход от холодности к искренности, что порой казалось, она переодевает свое настроение, как актер – костюм за кулисой. В
Света тоже почувствовала себя согретой этим внезапным теплом, и развеселенная тем, что Рита так прямо посмеивалась и над Архиповым, и над Литвиновым, перед которым она все еще робела, обернулась, бросила взгляд на Литвинова и села рядом с Ритой.
– У нас как будто двойное свидание, – сказала она, розовея и заражаясь игривостью Риты.
В бледных глазах Литвинова проснулись и заблестели черные зрачки, и живая краска заиграла на его бесцветном лице, как будто не его лицо, а чье-то чужое проступило наружу.
– Ну рассказывайте, что вы видели? – весело сказала Рита, обращаясь преимущественно к Свете.
– Ой, я уже и не помню, – ответила та. – Мы прошли столько залов. Меня вел Леша, я ведь раньше никогда не была в Эрмитаже.
Рядом с Ритой вся ее нежная миловидность тут же поблекла, и теперь она казалась простенькой девочкой, чересчур белой, чересчур румяной и курносой.
– Правда? – спросила Рита.
– Да, у нас в городе есть только один музей – Краеведческий, но в него никто не ходит. А здесь все ходят в музеи. Я в этом совсем ничего не понимаю, – с веселой откровенностью самоуничижения призналась она.
– Я вот уже год хожу и до сих пор ничего не понимаю, – улыбнулся Архипов.
– Ну, теперь я буду учиться, – добавила Света, с особым выражением произнося слово «теперь».
– Видишь, Костя, ты просто не учишься, – проговорила Рита, переводя на него взгляд веселых блестящих глаз. Она была очень хороша со своим зажегшимся изнутри лицом, с проступившим на щеках румянцем.
– Значит, я неуч, – сказал он, еще шире растягивая рот в улыбке.
– Не беспокойся, Костя, – вмешался Литвинов, – для того, чтобы задирать нос, учиться вовсе не обязательно. Кривляться и строить из себя знатока можно и без этого.
– Правда, – сказала Рита. – Кругом одни «голые короли».
И оба засмеялись. При этом голос Риты не утратил игривого тона, каждая жилка в ее лице переливалась и искрилась, и нельзя было сказать, говорит она в шутку или всерьез.
Несколько сбитая с толку, засмеялась и Света.
– Леша очень много знает, – сказала она, – он постоянно рассказывает мне что-то такое, о чем я вообще никогда не слышала. Он мне тут посоветовал одну книжку… Когда закончим с переездом, обязательно прочитаю. Сейчас столько всего надо сделать! Леша говорит, что ему ничего не нужно, но у него в квартире ведь совсем пусто! Даже чай не во что налить. На окнах штор нет. Все еще такое неуютное! Я купила цветочек в горшке, чтобы было хоть немножко веселее.