Налог на недвижимость
Шрифт:
Элеонора была дома и тотчас открыла дверь. Было видно, что она наводила порядок после разгрома, который сотворили у нее в квартире.
– Ну что?
– она схватила меня за руку и чуть ли не силком затащила меня внутрь квартиры.
– Денис сидит в камере предварительного заключения, - бухнула я.
Элеонора упала в кресло:
– Так я и знала! Я чувствовала, что эта история так просто не кончится...
– Успокойтесь, еще ничего не кончилось. Все только начинается, - я спохватилась, что ляпнула что-то не то. Да уж, утешительница
– Нужно найти адвоката, - Элеонора лихорадочно соображала, - я позвоню Шульману. Или нет, Шульман в Канаде... Тогда к этому, как его...
– Да подождите вы, - я остановила поток ее мыслей, - адвокат - это, конечно, хорошо, но пока надо понять, в чем Дениса конкретно обвиняют. Если мы докажем, что этот погром в вашей квартире как-то связан с убийством Татьяны, то Дениса выпустят, и никакой адвокат не понадобится! Лучше расскажите, как тут все было.
Элеонора выглядела постаревшей лет на десять. Она непонимающе смотрела на меня, потом тряхнула головой, как будто прогоняя наваждение, потом сказала:
– Они перевернули весь дом! Конечно, что-то я смогла прибрать, но здесь еще работать и работать!
– Что пропало, кроме джинсов и долларов?
– Папка моего мужа.
– Это все взяла я. Денис попросил принести чистые вещи, деньги и документы, - Элеонора непонимающе взглянула на меня, но я не дала оформиться в ее голове мысли: "Кто шляпку украл, тот и тетку пришил".
– Вещи взяла я, а погром устроил кто-то другой.
– Зачем вам понадобилась старая папка с никому не нужными документами?
– недоумевала Элеонора.
– Мы ее держим потому, что там переводы, написанные рукой Сергея, это единственная память о нем!
– Простите мою невоспитанность, папку я прихватила машинально, но у меня есть большое подозрение, что тот, кто влез в квартиру, искал именно ее.
Элеонора задумалась. Видно было, что она что-то сопоставляла в уме и наконец произнесла:
– Мне кажется, что это не первая их попытка. Несколько дней назад начались странные звонки по телефону, молчали и клали трубку. Видимо проверяли - дома ли я.
В моей голове, пустой как туристский котелок в конце маршрута, появилась мысль:
– Элеонора, что за старушка живет у вас на этаже?
– Не знаю, это семья новеньких из Биробиджана. Приехали пару месяцев назад. А зачем вы спрашиваете, Валерия?
– Когда я заходила к вам за вещами, из той двери выглянула бабулька, и оказалось, что она внимательно следит за вашей квартирой. Вот я и подумала, а не зайти ли нам к ней?
– Пошли!
– решительно сказала Элеонора, и мы постучались в соседскую дверь.
– Кто это?
– раздался глухой старческий голос.
– Откройте, бабушка, это соседка ваша, - ответила Элеонора.
Дверь приоткрылась на ширину цепочки, и на нас глянула знакомая бабка. Глаза у нее были на удивление ясными и хитрющими.
– Какая я тебе бабушка, - сказала она недовольно, - самой небось пора внуков-то нянчить, а
"Ого, - подумала я, - все примечает. Не бабка, а юный следопыт!"
Элеонора неожиданно смутилась:
– Извините, баб... А как вас зовут?
– Рахиля Никитишна мы, надо что?
От этого сочетания имени и отчества я остолбенела, не зная, как мне обращаться к старушке - ведь лопну со смеху, выговаривая.
Но на стальную Элеонору это не произвело впечатления, и она сказала:
– Нам бы хотелось поговорить с вами, Рахиля Никитишна, вы бы не могли нас впустить?
– А позади никто не прячется?
– подозрительно спросила бабка.
Мы, не сговариваясь, расступились, чтобы она смогла осмотреть лестничную площадку. Убедившись в полной безопасности, Рахиль Никитишна прикрыла дверь и, пошуршав цепочкой, впустила нас в квартиру.
Мне чуть не стало плохо от спертого воздуха. Все окна оказались закрыты, что было бы разумно при работающем кондиционер, но его не было и в помине. Разнокалиберная мебель, видимо, была собрана на "выставке", то есть взята оттуда, куда ее выставляют за ненадобностью. На полу лежал потертый палас, в углу большой комнаты до потолка были навалены коробки, перетянутые прочными веревками.
Не дождавшись приглашения, мы с Элеонорой осторожно уселись на шаткий диван, застеленный цветастым покрывалом.
Из соседней комнаты послышался мощный храп.
– Это Давидик, внук мой, - пояснила бабулька, - с ночной вернулся, отдыхает.
– Рахиля Никитишна, - обратилась к ней моя спутница, - вы из дома не выходите... Может, видели вчера вечером кого-нибудь, кто заходил ко мне в квартиру?
– Не мое это дело по чужим квартирам-то глазами елозить, - отозвалась старуха.
– Ты ее спроси, - она ткнула в меня пальцем, - она тебе скажет, тоже ведь была намедни.
– Верно, - кивнула я, соглашаясь, - была, но нас интересует, кто был после меня? Дело в том, что после моего ухода кто-то устроил в квартире полный беспорядок.
– Украли чего?
– заинтересовалась она.
– Нет, нет, - поспешила ответить Элеонора, - ничего не украли, только веши раскидали.
– А раз не украли, так мне нет никакого резону встревать. Это ваши дела, семейные, а я в них не участник.
– Что значит семейные?
– удивилась Элеонора.
– А то, что сын у тебя большой уже, а ты его за маленького держишь, денег не даешь, вот он по квартире-то и рыскает.
– С ума сойти можно!
– Элеонора поднялась с дивана и нервно зашагала по комнате.
– Ты что-нибудь понимаешь в этой дичи?
– обратилась она ко мне.
Бабка видимо обиделась:
– Какая-такая дичь, вроде бы культурная женщина, а ведешь себя как неразумная, бегаешь тут, Давидика будишь...
– Послушаете, бабушка, - я совсем забыла, что она не любит, когда ее так называют, но у меня не было сил выговорить ее имя-отчество, - вы можете подробно рассказать, что тут произошло?